Она пахнет мужским Кензо и адреналином, научилась в жизни взвешиватькаждый грамм. У нее ботфорты – 3 пары – ходить по спинам и одникроссовки – бегать в них по утрам. Она чья-то находка, тайна, жена имама, она может – коньяк, бездорожье, шипы и грязь. Но когда она ввоскресенье подходит к храму, с колокольни ей голубь машет крылом,смеясь. Она знает так мало, но знает довольно точно, и стихи нерасскажут главный ее секрет… Между прочим, привычка ложиться в 12 ночи– это просто побочный, вынужденный, эффект. Вы ей пишете в личку – акак, мол, и что имели, препарируя тексты, копаясь в ее душе. У неекамасутра вышита на постели и Харлей непременно пропишется в гараже.Она помнит и вальс во дворце с золотыми люстрами, и как выла от боли,случаем спасена…
Эта девочка слишком
слишком
умеет чувствовать…
И что платит за это – знает она одна.

Взял бы в рай с собой расстояния,
Чтобы мучиться от разлук,
Чтобы помнить при расставании
Боль сведённых на шее рук.
Взял бы в рай с собой всё опасности,
Чтоб вернее меня ждала,
Чтобы глаз своих синей ясности
Дома трусу не отдала.
Взял бы в рай с собой друга верного,
Чтобы было с кем пировать,
И врага, чтоб в минуту скверную
Поземному с ним враждовать.
Ни любви, ни тоски, ни жалости,
Даже курского соловья,
Никакой, самой малой малости
На земле бы не бросил я.
Даже смерть, если б было мыслимо,
Я б на землю не отпустил,
Всё, что к нам на земле причислено,
В рай с собою бы захватил.
И за эти земные корысти,
Удивлённо меня кляня,
Я уверен, что Бог бы вскорости
Вновь на землю столкнул меня.
К Симонов

Если Бог нас своим могуществом
После смерти отправит в рай,
Что мне делать с земным имуществом,
Если скажет он: выбирай?
Мне не надо в раю тоскующей,
Чтоб покорно за мною шла,
Я бы взял с собой в рай такую же,
Что на грешной земле жила,-
Злую, ветреную, колючую,
Хоть ненадолго, да мою!
Ту, что нас на земле помучила
И не даст нам скучать в раю.
В рай, наверно, таких отчаянных
Мало кто приведёт с собой,
Будут праведники нечаянно
Там подглядывать за тобой.

Она пахнет мужским"Кензо" и адреналином,
Научилась в жизни взвешивать каждый грамм.
У нее ботфорты-три пары-ходить по спинам,
И одни кроссовки-бегать в них по утрам.
Она пахнет коньяком, а иногда и одеколоном,
Потому что когда негде достать - важен каждый *грамм...
Иногда ей кажется - у неё три пары ног - бегать по склонам
Но всего одни валенки - *тару сдавать по утрам...
Она чья-то находка бывает, а иногда *бывает женою,
Если её приводят под руки, оберегая от падения в грязь...
Но несмотря на это всё, только с нею одною
Говорят весёлые голуби, махая красными крыльями
и *смеясь...

Если я откроюсь перед людьми, не сильно переживая по поводу того, как они к этому откровению отнесутся, появляется шанс, что кто-то заметит меня и позаботится обо мне — и не важно, что это будут не все люди.

ПОДАРИ другому СЧАСТЬЕ!
ОБОГРЕЙ своим ТЕПЛОМ!
Пусть в погоду и ненастье
Твой ОТКРЫТЫМ будет ДОМ!
ДАЙ врагу горбушку Хлеба!
Чаем Друга напои
И почувствуй прелесть Неба...
Ощути Тепло Земли!
Удивись Красе Природы
Летом..осенью..зимой..
А весна всегда в дороге
Будет рядышком с тобой..
Ты поймёшь..что в Мире этом
Злобе просто места нет!
Есть всего на белом свете
СЧАСТЬЕ...данное для всех!!!
ПОДАРИ другому СЧАСТЬЕ!
ТЫ СЧАСТЛИВЕЙ СТАНЕШЬ САМ!!!
Станет всё вокруг прекрасней!
Станет Мир как Светлый Храм!!!

оставайся
пересечением героев,
развязкой дорог,
завязкой сюжета
единственным морем,
тысячей слов,
которыми можно молчать об этом,
оставайся абсурдом моих рассказов,
секундным взглядом
цепляйся за руки,
умирай в наушниках
каждым из этих звуков,
повторяйся словами ...
чем угодно будь. моё
никогда не смогу перепутать с другими
заставляй меня сжимать каждый вечер зубы
.........
те, кого мы так безнадёжно любим
неизменно нас собирают вместе
чтоб потом опять разорвать на части
вот такая жизнь
вот такое счастье

:-D :-D :-D

Как ты там... без меня?.. Я
исследую небо,
где медведицы ищут
добычу свою...
Сны опять обернулись
навязчивым бредом...
Да какие там сны, если
вовсе не сплю!..
Как ты там... без меня?.. Под
пылающим солнцем
снова щурю глаза, слишком
ярок мне свет...
Мир за пару часов пополам
раскололся,
и подбросил на память
холодный рассвет...
Как ты там... без меня?.. Я
сканирую ветер,
может где-то встречал он
тебя на пути?..
Даже эхо молчит и на зов не
ответит,
как всегда, тишину лишь
назад возвратит...
Как ты там... без меня?..
Дождь забрызгал все окна,
настроение "ноль"
подхватив невзначай...
Это слезы... Ну вот и
подушка промокла...
И тоскливо за дверью
скребется печаль...
Как ты там... без меня?.

Replay
Закрываю глаза и смотрю про тебя кино.
Бесконечные кадры, странный калейдоскоп.
Мне друзья говорят: "Научись тормозить, родной.
Научись отключать, научись нажимать на стоп.
Поищи же кнопку - совесть, гордыня, долг...
а не то пойдёшь с вещичками за черту.
Это ж просто, бестолочь! Трезво и сухо - щёлк! -
и другой кнал, и вовсе неплохо тут"
Только я топорщусь, фыркаю словно ёж
и смотрю в глаза им не разжимая век:
"Ну кому вы врёте? каждый из вас хорош!
Ведь у вас под веками - призрачный человек.
Никуда не денется, хоть триста лет моргай,
нажимай до одури, мантры читай, пляши
в закромах сознанья, пыжься как попугай
повторяя формулы липкой и важной лжи"...
Закрываю глаза и смотрю на тебя. Легко
проступают звуки, запахи и черты.
Иногда мне кажется - столько тебя - ни в ком...
У меня под веками снова смеёшься ты.

Везёт на людей
Я по пояс им. Ну серьзно - я им по пояс.
И никак не вырасти. Разве что - к палачу
попроситься на дыбу. Что же я беспокоюсь
"а не слишком ли много от них до сих пор хочу?"
Что б ни дали они мне - всё тяжело и слишком,
Что бы нЕ дали - впору, по мерке, по мне как раз.
Как пишу - душа. Посмотришь на свет - душишка.
И прищурен пакостно дурацкий третий глаз,
и закрыты оба - которыми надо видеть
как прекрасен свет поцелованных богом душ...
У меня ж и в почках - камни. И по обиде
в каждом ухе. Глухой. Грязно от кровавых луж
у меня в стихах (посчитать мои "я" - собьёшься),
так привольно яду плескаться в моей крови.
Эх, верёвочка, что ж ты, зараза, вьёшься,
так затейливо что и петли из тебя не свить?
Ни конца, ни края. А я зарываюсь глубже,
чем крот в нору в надуманный этот мрак.
Да пошло всё нахер. Лучше наплакать лужу
и утопиться, чем светлых любить - вот так.

В грозы, в бури,
В житейскую стынь,
При тяжелых утратах
И когда тебе грустно,
Казаться улыбчивым и простым -
Самое высшее в мире искусство.
(Сергей Есенин)

тема закрыта, тема уходит вниз, как на термометре падает температура, тема сама себе говорит "заткнись", побереги себя, восстановись, дура. все уже пройдены чёрточки по шагам, только одна черта серебром на пальце молит тебя - пожалуйста, перестань, освободи себя, выживи и останься. тема закрыта, тема меняет цвет, тема меняет ракурс в пространстве мысли. смотришь в неё поглубже - как будто нет, а ведь была же силой, тюрьмой и смыслом. тема тебя учила смотреть вперёд, жить ощущеньем, порывами интуиций, время уходит, стрелки теряют счёт, тема закрыта, тема стирает лица. только обрывки памяти в голове, в смятой постели к тебе наугад движенья, тема осталась в вычитанной главе, тема играет чётко на пораженье. дальше - два слова, слияние полных лун, как ритуал прощания, пара строчек, что написал на скалах тебе колдун, нежно тебя укрыв покрывалом ночи.
как тебе спится в смелых его руках, как тебе ищется новых о нас ответов? тема, навеки уснувшая в облаках, скроет слова под лучами чужого света.

Тема закрыта. Так закрываешь дом. Молча выходишь на улицу, ловишь тачку. Молча таксисту киваешь, не тронув сдачу. Молча глядишь на старый аэродром. Молча идешь на взлетную, трап дрожит, кресло второго пилота пока пустует… Мы вспоминаем небо в беде и всуе. Небо, нахмурившись, думает, как нам жить. Кабина затеряна в кнопках и проводах, словно клочок земли в амазонской сельве. Ну, здравствуй, начальник. Как слышно? Держи на север. Сколько мы там налетали уже? В годах? Сколько прошли проклятых горячих мест? От Кандагара и до вьетнамских топей… И каждый в бою проверен, в миру удобен. Мы будем летать. Пока нам не надоест. Нам будет дано немало за все бои, на фюзеляж – звезду, на рукав – нашивку… И только один запрет на одну ошибку. Мы не имеем права другой любви. Когда мы уйдем в отставку, осядем на тропическом острове *- пальмы и шум прибоя, и небо над нами солнечно-голубое – такая бездонная теплая тишина.

Ты будешь дремать в гамаке, я пойду гулять, смотреть в горизонт воды… Океан огромен… И в эту минуту я вспомню о старом доме, который, конечно, лучше не вспоминать. Но что-то случится *с пространством – в моей руке вдруг звякнут ключи, и дверь заскрипит послушно, и дом ее запах волной на меня обрушит, и тени сплетут узоры на потолке, и *я, наконец, услышу ее шаги, и жар пробежит под кожей, сгущаясь в пальцах…
Мы пьем на закате чай и идем купаться.
Когда ты закроешь тему – беги.
Беги!

"...и каждый в бою проверен, и каждый в миру удобен... "
. . .
Если бы так.

Почему нет?

Дорогая редакция,пишет Вам кукла без кукловода -
то ли сокращение штатов в театре,то ли просто вышла из моды,
вот и выбросили на помойку,но жить-то надо,
так что приходится крутиться.Вы знаете,буффонада
не мое амплуа,но публика жаждет хлопать
дурачку,лопуху,простофиле и недотепе,
радуясь,когда мордой в дерьмо не их самих,а кого-то.
Ну а к запаху можно привыкнуть,лишь бы была работа,
и смешно роптать,дорогая редакция,главное-быть готовой
к подзатыльникам и оплеухам,вопить:как клево!,
утирая кровавые сопли и соскребая себя с асфальта,
после очередной подножки заходя на новое сальто...
Но я не о том,дорогая редакция,простите меня,я просто
хочу,если только позволите,обратиться с вопросом,
заранее благодарна,с нетерпением жду ответа:
когда,наконец, наступит так давно ожидаемый Конец Света?
Потому что,знаете ли,с каждым разом земля все грязней,все жестче,
и в конце концов,понимаете,больше нет мочи
ведь одно и то же,одно и то же,а где взять силы,
чтоб терпеть?Извините.Огромное Вам спасибо.

Будет тот час для народа всего неизбежною раной,
К горькому рабству в полон быстро народ попадёт!
Рабство ж пробудит от дрёмы и брань и раздор межусобный:
Юности радостный цвет будет войной унесён…
Благозаконье же всюду являет порядок и стройность,
В силах оно наложить цепь на неправых людей,
Сгладить неровности, наглость унизить, ослабить кичливость,
Злого обмана цветы высушить вплоть до корней,
Выправить дел кривизну, и чрезмерную гордость умерить,
И разномыслья делам вместе со злобной враждой
Быстрый конец положить навсегда, и тогда начинает
Всюду, где люди живут, разум с порядком царить.

автор:
СОЛОН
пер:Г. Церетели
Наша страна не погибнет вовеки по воле Зевеса
И по решенью других присно-блаженных богов.
Ибо хранитель такой, как благая Афина Паллада,
Гордая грозным отцом, длани простёрла над ней.
Но, уступая корысти, объятые силой безумья,
Граждане сами не прочь город великий сгубить.
Кривдой полны и владыки народа, и им уготован
Жребий печальный: испьют чашу несчастий до дна.
Им не привычно спесивость обуздывать и, отдаваясь
Мирной усладе пиров, их в тишине проводить,—
Нет, под покровом деяний постыдных они богатеют
И, не щадя ничего, будь это храмов казна
Или народа добро, предаются, как тати, хищенью,—
Правды священный закон в пренебреженье у них!
Но, и молчанье храня, знает Правда, что есть и что было:
Пусть хоть и поздно, за грех всё-таки взыщет она!

Вся наша жизнь из искушений,
Искусно собранных на нить,
Предательств, стрессов, потрясений,
Которых не предотвратить…
Из оправданий, жалких жалоб
На несчастливую судьбу,
Ничтожных ссор,
больших скандалов,
Сплошных запретов и табу,
Кошмарных снов, воспоминаний,
Обид, несбывшихся надежд
И горьких разочарований,
Потерь, изношенных одежд…
*
*Вся наша жизнь — стремленье к свету,
* *Борьба с невежеством и злом,
* *Уменье следовать завету,
* *Связав все слабости узлом.
* *Вся наша жизнь из ярких взлётов,
* *Больших и маленьких побед,
* *Неповторимых эпизодов,
* *Прекрасных дней, счастливых лет,
* *Невероятных приключений
* *И встреч, которых не забыть,
* *Из самых острых ощущений
* *И жажды жить, творить, любить!


Вся наша жизнь — узор событий,
*Где рядом радость и беда.
* Плетёт из чёрно-белых нитей
* *Его кудесница судьба…

Они бы и рады не длиться, но
попробуй - слово в себе уйми.
Там, под обложками, так темно,
почти невозможно там быть людьми,
и хочется в тёплое - в мозжечок,
эритроцитом войти в сосуд,
пожить немного... ещё... ещё...
и может в вечность тебя спасут,
и может слово, что мнёшь в горсти
(холоп перед барином: "вот, изволь..."
кто-то однажды тебе простит
прожив свою и чужую боль.

...И никто из вас надо мной не волен.
Если мир стал тесен —смени лекала.
Я могу быть счастьем. Могу быть болью.
И меня никому никогда не мало.
Но меня никому, никогда до капли
едко-алым соком в давильне выжать
не удастся. Я — золотая цапля
у которой озеро — неба выше.
Пусть однажды пламенем самым синим
запылают воды — огня — по пояс! —
я ему скажу *«ты такой красивый...»
и шагну ни капли не беспокоясь
о душе и песнях, пере и пухе,
и о том, смогу ли потом воскреснуть,
и о тех, кто следом на пламя рухнет.
Мне давно нисколько не интересно
что споют мне с ангельских колоколенпо моим грехам, по моим делам.
И никто из вас надо мной не волен.
Лишь один. Но я его —родила.

И не было от тебя звонков, и мы не виделись -дни и годы, и мы привыкли,что так -легко, и взяли это -в привычку, в моду, себе в уме, намотав наус, назло, на вечную, в общем, память, и кто сломается первым -трус, акто сломает -решайте сами, и мы пошли, как поток машин - один налево,другой -направо, сломались...Только вот не решим, кто окровавленный,кто - кровавый, кто потерял нас, а кто нашел, игра запутана, проще -выйти. И мы не видимся, хорошо?
- Привет, мой Марс! - Не скучай,Юпитер. - Ты как? - Как ты... Все одно - одно, перелицованно,нераздельно, и мир вот-вот полетит вверх дном - и небо станет для наспостелью, и мы сойдем наконец с орбит, чтоб пересечься - хотя бывзглядом...
Ведь только мертвое не болит, а мы живые - и мы нерядом, и мы не виделись -сотни лет, что люди скомкали в две недели, ипамять -вечно -кровавит след, как сами, глупые, захотели, жизнь,раздвоившись, течет рекой, почти по-невски -в гранит одета...
И не было - от тебя звонков.
И не было - от меня ответа.

...И никто из вас надо мной не волен.
Если мир стал тесен —смени лекала.
... Я — золотая цапля.................
....о душе и песнях, пере и пухе,.........
.
Пух и перья
...И никто из вас надо мной не волен.
Не удастся - я золотая цапля!
Я могу страдать головною болью,
Но я пью всегда до последней капли!
Закачалось озеро - неба выше
Вероятно нужно сменить лекала
Но стакан пустой - ничего не выжать...
Почему всегда мне бывает мало?
Видишь, я спокойна, терпеть стараюсь,
Ты такой красивый, тебе я верю...
Где же ты застрял, мол алмазный аист?
Что ползёшь серебрянным коростелем?
Где же твой флакон с едко-алым соком,
Что наполнен пламенем самым синим,
Лишь глотну - вода запылает током,
Я тебе скажу " Ты такой красивый"...
И начнется песня - в пере и пухе...
Хлопать будем крыльями, бить хвостами,
Будешь ты мне клювом чесать за ухом,
Я тебя в восторге хватать когтями...
Пусть рыдают ангелы с колоколен -
Это мне нисколько не интересно,
Мол горячкой белой здесь кто-то болен -
Ничего об этом мне неизвестно...

Вот вам стихи
и вот вам проза
когда же наконец
мы сменим позу ?

...своё в чести
любимый,не части

Уезжал б ты отсель
* * В энтот... как его... в Бруссель,
* * Раз такая происходит,
* * Извиняюсь, карусель!

(H)

РОМАН
Нежно смотрит на микроба
Аспирантка С. Петрова.
Так же нежно в микроскоп
На нее глядит микроб.
ЭПИТАФИЯ
Я новый мир хотел построить,
Да больше нечего ломать.

(v) (Y) (Y) (Y) *(H)

1

Я не скажу, но ты услышишь.
Я не заплачу - ты поймешь.
Ты в такт со мною жизнью дышишь.
Ты в такт со мной по ней идешь.
Ты далеко, но ты со мной.
Я далеко, но все же рядом.
Мне так тепло с тобой, родной,
Что даже солнца мне не надо.
Я загрущу – и ты звонишь.
Я рассержусь – ты рассмеешься.
Как-будто ты за мной следишь…
Вот и сейчас ты улыбнешься.
Синхронно сердца два стучат.
За что, скажи, нам это чудо?
За каждый вздох, за каждый взгляд
Благодарить я Бога буду.
Его я об одном прошу,
Помочь сберечь все. Умоляю!
Я жизнью в такт с тобой дышу.
Я в такт с тобой по ней шагаю.

Отпускаю…просто разжимаю руку.
Отпускаю… просто отвожу свой взгляд.
Отпускаю… или даже нет, теряю
То что невозможно не терять.
Затыкаю уши.. Отпускаю…
Уходи же, что же ты стоишь?
Отпускаю.. мысли убиваю.
Я пытаюсь говорить, а ты молчишь.
Пропадает голос. Отчего? не знаю…
Не хватает смелости сказать.
Как же так, -ты спросишь? Слишком просто.. Отпускаю…
Ты когда-нибудь научишься вот так.
Отпускаю… не сердись, так надо.
Ты поймешь меня когда-нибудь
Будешь благодарна мне когда-то.
Отпускаю… Только - не забудь.
Отпускаю… ты останешься как прежде
В жизни моей радостным лучом.
Отпускаю. Ухожу. Убью надежду.
Нет, останусь.. а уйду когда-нибудь потом.
Остаюсь… легонько обнимаю
И шепчу на ухо: БОЛЬШЕ НЕ БОЮСЬ.
Как так получилось, я не знаю.
Собирался уходить, но… Остаюсь

Поздно, мой нежный. Прошлого больше нет.
Есть только тени, эхо, случайный шорох.
Россыпи пыли золотом красят свет.
Воспоминаний серый шуршащий ворох…
Трудно, мой светлый. Мне бы тебе писать
тысячи слов, дразнящих и слух и взгляды…
Ручку беру, готова раскрыть тетрадь,
Но усмехнется разум опять: "А надо?.."
И отложу листки...
…Вот, опять мигрень:
Видно, влияет чертово межсезонье.
Меньше и меньше вытертая шагрень
Нашей любви - теряется под ладонью…
А ведь еще вчера заполняла мир.
Знаешь, родной мой, слишком давно не снится
Голос твой...Снова стелется кашемир
Бледного утра, но без тебя… Синицы
И журавли отпущены - пусть летят
Стаей туда, где больше тепла и хлеба.
Я обживаю свой персональный ад
Имени бывшего счастья.
Пускай нелепо
И безрассудно, глупо и зло, пускай…
(взрослая?.. плачу, будто бы лет в пятнадцать…)
Тощим котенком к тапочкам льнет тоска.
Жаль, что лишь ей дано от тебя остаться.

Жила-была мышка Мауси
И вдруг увидала Котауси.
У Котауси злые глазауси
И злые-презлые зубауси.
Подбежала Котауси к Мауси
И замахала хвостауси:
"Ах, Мауси, Мауси, Мауси,
Подойди ко мне, милая Мауси!
Я спою тебе песенку, Мауси,
Чудесную песенку, Мауси!"
Но ответила умная Мауси:
"Ты меня не обманешь, Котауси!
Вижу злые твои глазауси
И злые-презлые зубауси!"
Так ответила умная Мауси -
И скорее бегом от Котауси.

(lo) любимое

И она отвечает. Наотмашь бьет. Говорит, что ей тесно в его глуши, чтоей хочется ярче любить и жить, что они исчерпали свое «вдвоем». Ониедут на мост, под которым тень придает глубину неживой реке. Он доболи *сжимает кольцо в руке. Она думает, сколько кольцу лететь. Утротянется долго – за солнцем вслед, как Сизиф, толкает его в зенит. Ониссорятся. Город вокруг звенит, рассыпаясь осколками по земле.
Они едут мимо больницы - днем, вдоль ворот, где морг выдает тела.
И его глаза наполняет мгла, а она становится так бела, словно давняяосень вошла в нее. В глубине светофора горит свеча, чтоб погаснуть,включая зеленый свет…
И она прижимает его к себе.
Им сигналят машины.
Они молчат.

ИМ СИГНАЛЯТ МАШИНЫ

близкими людей может сделать бокал вина. Родными - только общее прошлое.

Они ссорятся. Яростно, по газам, он так зол, что почти отпускает руль,ее косы растрепаны на ветру. Над машиной – солнце. Внутри – гроза. Онибьют безжалостно, их трясет от обид, от тысячи «если бы», под колесамивьется седая пыль, их маршрут называется «вспомнить все». Они едут поулицам, где сто лет не гуляли с букетами по ночам… *Каждый долженуверенно отвечать своему отражению на стекле.

Класс!(Y)