О, Донна Роза, йа солдатИндрик Вибандака
О, Донна Роза, йа солдат.
Сафсем низнайу слоф любви.
Уже и сам таму ни рад,
Што Вам паклялсо на крови.
На красный свет тагда бижал,
Сматрел на Вас, пленён пупком,
Сламались нюх и стоп-сигнал
И был йа сбит грузовиком.
Тот грузовик... в майей башке
Ищо таръчят иво дитали...
Зачем меня, ф свайом рывке,
Из рота в рот Вы оживляли?
Вот так мы, выжив, тут же чуйствуем опять
Как по весне на красный свет нас будет звать!

Чучело БелкиИндрик Вибандака
Сидю, грызю свой длинный корондаш,
Упёршысь взглядом в светлайе акошко.
Трису бальшой славесный потронташ,
И жру слова йа каг алень марошку.
Наемшысь, взглят тупой пириважу
На полку, там где чучило ис белки.
На стол паставлю енту гаспажу -
Для праздной в лоп арахисом пристрелки.
Вот на, тебе, зверюга, получай.
Йа меток и жысток, как гат фашысскый.
Ниваратись, а смело жысть встричай.
Буть то арахис или сладкийе ириски.
Оскал у белки очинь нидурён.
Ана кагбутто прыгнит, каг тигрица.
А йа - пацтол, сидю там, затаён,
Пытайус фейсом с мебелью я слицца.
Фдрук выскачу и, заораф, схвачу
И павалюс напол ф барьбе ниравнай.
С трудом бальшым башку ей аткручу,
Распатрашу ат замыслаф каварных.
Но что это? Читаю я листки...
Набита белка сплошь была стихами.
Они полны возвышенной тоски,
Пронзительно-лилейны временами.
В них есть закат над ледяной водой.
В них чайки и безмолвные молитвы.
Несбывшихся надежд туман седой.
Необратимых бед тупые бритвы.
В них вижу книгу плачущих дождей.
Дробится в бесконечность почерк мелкий.
Какой-то незнакомец средь ночей
Писал стихи и прятал в тело белки.
Абратна прикрипляйу галаву.
На полку для паэзьи ставлю чинно.
Йей ф хвост перо павлинийе ваткнув,
Рыдайу сам ат красаты картиннай.

Лес следит за ней внимательно и молчит. А она по следу вьется, ползет к нему: «Приручи меня, пожалуйста, приручи. Я устала уходить от тебя во тьму, я устала жить от выстрела в двух шагах, за моей спиной чертой проведен обрыв, я согласна стать добычей в твоих руках, только б выйти невредимыми из игры, я забуду, как трава набирала цвет, как лесник смеялся ласково: «Не рычи»… Домовой ушел куда-то, и дома нет. *Лес следит за ней внимательно и молчит. В чаще леший *засыпает на старом пне, тишина в туман сгущается над рекой… Волчий профиль, прорисованный на луне, летней ночью появляется над тайгой.
- Заходи, приятель, с норовом нынче ночь. То ли ветер разбуянился, то ли бес. Говоришь, лесник, тайга тебе будто дочь? Вот и я знавал загадочный этот лес… Сколько времени провел там – искал одну, сколько пуль напрасно выпустил по стволам… Только я ее, упрямую, обманул – ведь сама ко мне, покорная, приползла, *и у ног скулила, будто слепой щенок, и держала волчье горло моя рука… Я налью чего покрепче… Совсем темно… Ты давай-ка, двигай кресло к огню пока.

Пасть камина розовеет, безмолвный зал освещает месяц – призрак таежных лун… А лесник молчит и нежно, закрыв глаза, гладит шкуру, распростертую на полу. (Кот Басе)

Ты так далеко между звезд и планет,
Ночное ярило, дающее свет.
Ты мне освещаешь дорогу домой...
В минуты раздумий - рядом со мной.
Ты, как Антарктида, в заснеженных льдах,
Как очищение в сумрачных снах.
Ты - отголосок тех дальних планет.
Жаль, что холоден дальний твой свет.

Я сегодня спросила у ангела:
"Ты не знаешь, когда это кончится?
Чтобы я многоточий не ставила.
Так финала какого-то хочется.
Что-то тягостно мне быть актрисою,
Не милы монологи и роли.
Так устала реветь за кулисами,
Зубы сжав от неистовой боли.
Стать бы просто на сутки любимою,
Беспринципною, нежной и ласковой
Беззащитной и в чем-то ранимою.
Знаешь, эдакой девочкой-сказкою..."
Я сегодня спросила у ангела:
"Ты не знаешь, как всё это кончится?
Может я б ещё что-то исправила,
HAPPY ENDа так искренне хочется..."

а ты не давай им повода,
а ты не корми их слабостью,
а ты ненавидь их с нежностью -
ведь ненависть тоже дар…
а ты не мори их голодом -
и потчуй своей усталостью,
терзай их своей *безгрешностью,
короче, держи удар…
…..
я верю в тебя - ты сильная!
и, кроме того - ты смелая…
хотя, временами - лютая,
но я за тебя молюсь…
да знаю, что не двужильная,
да помню, что неумелая,
а если и * ебанутая -
так это же только плюс...
……
ну, что *ты, *шалава рыжая,
расквасилась, *рассупонилась?
давно ли ютится в сумочке
услужливый валидол?
смотри мне в глаза, бесстыжая,
подумаешь "не исполнилось" -
а хочешь, давай по рюмочке -
и грохнуть её об стол…
……
расслабься, забудься, милая…
склонись ко мне рыжим солнышком,
прижмись головой бедовою
и выдохни:
"всё пройдёт..."
делюсь не слезами - /силою!/
не думая, *пей до донышка
души моей суть медовую,
что плавит не только лёд...

"....Человек стоял на краю. Просто стоял ипросто ждал. А может быть, не просто, а потому что край был довольноудобен и комфортен, и не было особенного желания что-либо менять. И унего *никогда не было столько возможностей для выбора - он могвзлететь *добродетелью или упасть порочным, а мог остаться стоять инаслаждаться *минутным всевластием...И всё бы ничего,да только делитьсясвоей *вселенной он не хотел ни с кем...или не мог...или просто давно онне *слышал стука в дверь и с замиранием сердца неспрашивал-кто *там?...чтобы снова не услышать - здравствуй, это я!" .......Алексей Ибрагимов...

Я такая, как есть, и совсем не желаю меняться,
А еще не люблю я диктаторских слов:
"Ты должна..."
Я должна только Богу,
И в этом не стыдно признаться,
Да и маме с отцом...
Остальным же я просто нужна.
Я нужна на работе,
Чтоб были в порядке бумаги,
Я нужна своим детям -
В ненастье подставить плечо,
И друзьям я нужна,
Чтобы их поддержать в передряге,
И кому-то еще, постоянно кому-то еще...
И не надо меня подгонять под какие-то рамки,
И не надо воспитывать или чему-то учить.
Я такая, как есть...
И души открывая изнанку, я безмолвно кричу:
"Да меня надо просто ЛЮБИТЬ!"
Надо просто любить,
Не пытаясь к чему-то примерить -
Как готовит, стирает и может ли долго молчать,
Как ведет себя на людях,
Станет ли росказням верить,
Как в постели?
И все примерять, примерять...
Я умею понять, никого не виню, не ругаю,
Я умею прощать, в моем сердце ни зла, ни обид.
Я такая, как есть, и меняться совсем не желаю,
И, надеюсь, меня есть за что и ТАКУЮ любить!

СТИХ *ПРЯМО ПРО МЕНЯ...

Она сидела у окна,
А он вошел в ее вагон.
- Женат. - Подумала она,
- Лет тридцать пять. - Подумал он.
А за окном цвела весна,
День был прекрасен, словно сон.
- Красив. - Подумала она.
- Как хороша. - Подумал он.
Но жизнь событьями бедна,
Он встал и вышел на перрон.
- Как жаль! – Подумала она.
- Как жаль! – Успел подумать он.
А дома, сжав бокал вина,
Включив любимый
«Вальс-Бостон»
- Одна. – Подумала она.
- Один. – Подумал где-то он.

А сумерки - внезапны, как беда.
С умолкших улиц - гонит непогода...
Лишь женщина, застыв у перехода,
Кого-то ждет. Сейчас... Или всегда.
Мы - не знакомы. Случай, как в лото,
Двух одиноких выбрал в этот вечер.
А фонари - вот-вот задует ветер
И с плеч сорвет раскрытое пальто.
Позвольте вашу угадать судьбу,
Вдруг неуменье - дальновидней рока:
Я не хочу вас видеть одинокой,
С печальною морщинкою на лбу.
Зачем вам к неизвестному спешить?
А вдруг ваш взгляд - внезапно мне ответит,
Душа услышит таинство и трепет
Такой же, неприкаянной, души.
И суету неведенья порвут
Навстречу устремившиеся токи.
И все начала ваши и истоки,
И все таланты ваши и пороки
Проявятся во мне и оживут.
Теперь вы - я, у нас - одна судьба,
Одни надежды, общие тревоги.
И сбиты в кровь босые наши ноги
На полпути до божьего суда.
А впереди - уже вдвойне плати
Где преуспели или не успели,
Взлетают вверх и - падают качели,
И нет покоя, и не обрести.
Коварно колдовское ремесло.
Как божий дар - нежданный и фатальный:
Меня страшат открывшиеся тайны
И обжигает ваших рук тепло.
Но чтобы мир вам стал чуть-чуть светлей
Гляжу до боли в зеркало ладони,
Ищу в случайных перекрестьях доли
Где ждет удача ваших королей...
Возьму я боль и горечи обид,
Но вот простить удастся мне едва ли
Мужчин, которых ждали и узнали,
И тех, кого любить вам предстоит.
А мне - удачи рядом с вами нет,
Хотя судьба уже - неразделима:
Вы за другим сейчас пройдете мимо,
А мой удел - глядеть печально вслед.
И ничего в судьбе не изменить -
Бессильно время, небо и вокзалы:
Меня и вас - связала-нанизала
Случайной встречи тоненькая нить.
...Узнал я вашу (и свою) судьбу,
Испив до дна бессилие пророка.
Но я не знал, что правда так жестока
И лучше промолчу, но не солгу.
И не унизит вас моя мольба,
Не обожгут глаза недобрым взглядом, -
Мы под одной луной печальны рядом,
Нас, видно, зря под этим листопадом
Свела на миг совпавшая судьба.

Скучающий поезд, случайный попутчик,
Пустой разговор ни о чём.
- А помните раньше?, - Да, было получше…,
Мы с вами то тут не при чём.
И в памяти вспыхнет: горнист на рассвете,
И следом вожатый: «Вставай!»
Отряд пионеров, счастливые дети,
Не то что сейчас…. Наливай.
Закурим, пройдёмся по жизненной школе,
- Вы в партии были? – Увы…
- А вам довелось побывать в комсомоле?
Ну что мы на «Вы» да на «Вы»…
Темнеет, а мы же под стук монотонный,
Обсудим Столыпина, НЭП.
И вывод всё то же – народ то, толковый,
Во власти лишь грамотных нет.
- Ты скоро выходишь? А я до конечной,
Спасибо за вечер, старик.
- Спасибо тебе… Проезжающий встречный
Прощанье устроил за миг.
Ну вот и моя. На часах уже полночь,
До дома, как в детстве, пешком.
Луна как маяк. Ну какая же сволочь
Пустила «совок» кувырком…?

Первая любовь, как первый снег:
Растревожит сердце и растает.
Кажется, пришла она навек,
А куда ушла, никто не знает.
Первая любовь, как мёд сладка,
Тонкою свечой она сгорает.
Пусть она сегодня далека,
Зрелость её нежно вспоминает.
Вот невинный первый поцелуй,
Вот девчонку парень обнимает,
А она ему - «Не озоруй!»,
И любовь огнём уже пылает.
Молодым влюблённым невдомёк,
Что любовь их первым снегом тает,
Что момент разлуки недалёк,
Жизнь свои страницы им листает.
В жизни есть у каждого Судьба.
Первую любовь она вручает.
Пусть полна детьми уже изба,
Зрелый муж девчонку вспоминает.
Та девчонка - мать уже давно.
С каждым годом дочка подрастает.
Как и нам, влюбиться, ей дано,
И Амур над ней уже летает.
Первая любовь, как первый снег:
Сердце растревожит и растает.
Кажется, пришла она навек,
А куда ушла, никто не знает...

Я когда-то к этой девочке ходил -
уводил на дискотеку и в кино.
Боже мой, как я тогда её любил!
Чёрт возьми, всё это было так давно...
В час летучего цветения планет
я увлёк её в шальное забытьё;
била дрожь нас, и она шептала: "Нет!"
А я слушал - и не слушался её...
Откружил, откуролесил листопад,
а когда снежинки смежил белый свет,
от неё к другой ушёл я... Наугад
расставаться так легко в шестнадцать лет.
Я обиды пустяковой не простил.
Вышло глупо это. Грустно. И смешно.
Боже мой, как я тогда её любил!
Чёрт возьми, всё это было так давно...
Нам понадобилась тьма тоскливых дней,
чтоб истлела нас связующая нить.
Мы характеры выдерживали с ней.
Оба выдержали. Некого винить.
С той поры я стольких женщин разлюбил,
что ни шанса на вакансию в раю.
А лукавый шепчет: "Ты кого ловил?
Может, птаху упорхнувшую свою?"
Ах, не знаю. Ей, наверное, сейчас
не до юношеских выцветших тревог:
муж, работа, дети ходят в энный класс...
Словом, дай ей бог всего, что я не смог.
Да и я, сыграв грошовый эпизод,
поважней себе не вышакалю роль.
Скоро ночь. Подруга новая придёт.
На столе - вполне приличный алкоголь.
И, должно быть, у меня достанет сил
не крутить в осенней памяти кино
о той девочке, которую любил
так безжалостно, нелепо и давно.
Если ж выйду, одуревший от тоски,
чтобы мчаться к ней, как в юности, легко -
не возьмёт меня, наверное, такси...
Потому что это очень
далеко.

Ну вот ко мне пришла последняя любовь
Ее потерю мне не пережить,
И если «НЕ ЛЮБЛЮ» ты мне ответишь вновь,
То незачем мне жизнью дорожить.
Любил я много женщин, ну и что ж,
Ведь сердце не из камня, ты пойми.
Я буду счастлив, если ты поймешь
И искупаться дашь в твоей любви.
А если ты не любишь - не беда,
Я без любви давно уже привык,
Лишь новость эта выжжет все дотла
И не смогу я больше полюбить.
Я так боюсь с тобой заговорить,
И так хочу услышать голос твой.
Последнюю любовь мне лучше сохранить,
И никогда не видеться с тобой.
Но нет! Я не могу прожить ни дня,
Ни разу не увидевшись с тобой.
Кто скажет, как прожить мне без тебя,
Не потеряв последнюю любовь.

Воспоминания - подстрочником
но время - переводчик скверный
я холодею позвоночником
я становлюсь открытым нервом
я в клочья рвусь и в небо темное
кричу: отдай меня, пусти меня
я перемолота, растоптана
обожжена и обессилена
какое странное название
у этой муки окровавленной
но говорят, что мироздание
на нас и держится, раздавленных
на ненароком причастившихся
и в миг ослепших от прозрения
на вознесенных - и разбившихся
но помнящих о воскресении
и этот ужас впрок испытанный
и эту боль с глазами-безднами
любовью называют, видимо
дурацкой, злой и бесполезною

© Уля Капрз

Последняя любовь... Помилуй, что сказала?!
Любовь – всегда одна: влюбленностей – полно,
страстей за нашу жизнь переживём немало,
еще привычки есть, но чувство – лишь одно!
Когда оно придет? – весною нашей жизни,
потом в расцвете лет, а может быть, зимой,
а может, не придет с рождения до тризны –
кто может это знать?! – Лишь ты сама, друг мой!
Любовь легко узнать – она тебя пробудит:
от спячки отойдешь обыденной тоски,
потом сойдешь с ума от страсти – все мы люди! –
забудешь о себе до гробовой доски...
Последняя любовь... – да ты и не любила,
коль можешь быть с другим в мечтаниях о нём!
Любовь всегда жива, а ты свою убила –
и оправданий нет: любовь не взять в заём!
Лишь тот, кто не любил, сказать такое может, -
последняя любовь... Она всегда одна!
Предательство твое сейчас тебя тревожит:
ты предала любовь, в тебе вопит вина!

Нам по пути случайно оказалось.
Мелькают полустанки за окном.
Мы отдохнем от суеты вокзала
И разговор о пустяках начнем.
Вагонный гам нисколько не мешает,
А только создает приятный фон…
А стук колес упрямо приближает
Уже не нужный для меня перрон.
Нам по пути. Выходит, земляки мы.
Но почему вас раньше не встречал?
А может, просто лицами другими
Был переполнен маленький вокзал…
Вы мне о самых сокровенных тайнах
Поведали, стыдясь, но не тая.
Я — ваш попутчик, как всегда, случайный,
Вы все равно забудете меня.
Нам по пути. И нашим разговорам
Конца и края нет. Поверьте мне:
Всем сердцем я желаю, чтобы город
Наш затерялся где-нибудь во мгле.
Но нет чудес. Не стоит ждать и верить,
Что наша встреча состоится вновь.
Нам проводник двоим откроет двери
И намекнет шутливо на любовь.
Мы расстаемся на ночном перроне.
Вы с грустью заглянули мне в глаза.
Я вам о главном так и не сказал.
Опять я свое счастье проворонил!..
Будь проклят этот маленький вокзал!

Мы не виделись год после нашей случайной разлуки.
А все также калина цветет у меня под окном.
И забыли тебя навсегда мои губы и руки.
Мы не виделись год.
* * * Наши встречи мне кажутся сном.
Мы не виделись год.
* * * Позабыты последние встречи.
И слова о любви. Как бывают напрасны слова!
Без тебя нелегко, а тебе без меня, разве, легче?
Мы не виделись год. Я не прав был и ты не права.
Мы не виделись год.
* * * Наши ссоры давно измельчали.
Недождавшись прощенья,
* * * простились с тобой навсегда.
Упрекнули друг друга. В объятиях тихой печали
Мы не виделись год. А мне кажется — даже года…

Снова я приехал в этот город.
Снова я ищу знакомый дворик,
Где когда-то был я очень молод,
Где с судьбой я безрассудно спорил,
Где когда-то на бегу я встретил
Теплый взгляд за пеленой ресничной,
На любовь взаимностью ответил,
Но хотел остаться безразличным.
Я брожу по улицам знакомым.
Пятерни протягивают клены.
Только не могу найти я дома,
Где стоял под окнами влюбленный.
Знаю, та девчонка повзрослела,
Вышла замуж и меня забыла.
Я же помню, как она несмело
О любви своей мне говорила.
Как недавно и давно все было…

Я о встрече мечтал,
Время вскачь торопил
И бессонницей мучался долго.
И тебя я украл
На виду у толпы
Так бесстыдно и глупо немного.
И опять на двоих
Счастье делим, любя.
И ночами, шальными ночами
Я в объятьях твоих
Забываю себя.
И опять нет преград между нами.
Мы вернули с тобой
Радость первой любви.
Мы ее позабыть не сумели.
Жаль, ты будешь со мной
Слишком мало, увы,
Я украл тебя лишь на неделю.
А неделя пройдет,
Мы расстанемся вновь,
Может быть, навсегда, я не знаю.
Но пока все не в счет:
Правит балом любовь.
И я грех свой с тобой забываю.

Не надо лгать себе и мне
И клясться в верности до гроба.
Ведь нам достаточно вполне
Того, что мы устали оба
От пустоты нелепых фраз,
От бесполезных оправданий.
Не говори их мне сейчас
В момент последнего свиданья.
Давай же просто помолчим.
Любви нам не спасти словами.
От счастья нашего ключи
Давно потеряны не нами.
Былого счастья не вернуть.
Зачем напрасные страданья.
Не сожалею я ничуть
В момент последнего свиданья.
Не надо лгать себе и мне.
Я заверениям не верю.
А в этой горькой тишине
Уже разлука входит в двери.

Я читаю тебя, ты читаешь меня, -
Затянулся немой диалог. * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * *
Мы меняем стихи, словно двое менял,
На ракушки и белый песок,
На зеленые бусы индейских лесов,
На седую золу от костра,
На неласковый норд, холодящий висок,
И молчанье вдвоем до утра.

Ты распят высотой... и Голгофа твоя - небеса...
Покушаться на крылья, поверь, не пристало землянам.
Перепутав зароки и догмы поймешь, что конца
у любви не бывает как смысла в ней нет и начала.
Ты вмерзаешь в ноябрь, чтобы выжить, дождаться весны,
и еще невдомек, что весь воск растечется на солнце...
Ты так жаждал высот, но мотивы почти не ясны,
вслед молве и судьба тихо шепчет: "Глупыш, разобьется..."
То ли смел, то ли глуп, но для мира отшельник - не гений.
Ты, не ведая сам, преподносишь последний свой дар -
ты подаришь измученным людям подобие тени
в жаркий полдень июня, проспоривший крылья Икар...

иногда мы должны быть смертельно больны,
чтобы утром пытаться мучительно выжить,
объявляя рассвету начало войны,
о которой никто, кроме нас не услышит…
и не важно какой беспощадный недуг
разъедает тебя, добавляя морщины,
это может быть СПИД,
это может быть «друг»,
что сорвался *с катушек *и выстрелил в спину….
чем ты болен сегодня – какою бедой?
одиночеством? старостью? женщиной? строчкой?
ты готов отступить…. или ринуться в бой
и вести его тайно от всех, в одиночку…
проиграешь –
порвётся волшебная нить,
и кровавым P.S. *запекутся чернила:
«в этой смерти прошу никого не винить…
никого не винить….
просто сил не хватило…»
затоскует *надрывно февраль или март –
ты поймёшь, что кому-то был нужен до дрожи…
но, увы, прокрутить эту плёнку назад
оператор судьбы, к сожаленью, не сможет…
ну, а выживешь –
честь тебе…….честь и хвала….
значит, снова карабкаться к новым вершинам,
обдирая колени, сжигая дотла
каждый выданный нам миллилитр керосина…

выпить залпом чужое море,
выжечь взглядом *бумажный флот.
стой на месте!
«Аrmada *mori» *
твой кораблик сама найдёт –
грозно вырвется на рассвете
чёрным пламенем парусов,
нерушимой армадой смерти
опечатает горизонт.
в этой девочке всё невинно –
каждый взгляд её, каждый жест.
ей к лицу убивать *мужчину
и самой восходить *на крест.
ей судьба - быть казнённой морем,
грубо вжатой тобой в песок,
умирать в полосе прибоя,
ощущая, как рвётся шёлк,
как под тоненьким, мокрым платьем
ты до боли сжимаешь грудь.
ей тебя никогда не хватит:
соль морская – ещё не суть…
после пары-другой пощёчин
рассмеяться *тебе *в лицо
и спросить себя: *«Что ты хочешь?
что ты хочешь, в конце концов?!!»
быть *отхлёстанной и избитой?
самой *верной *из нежных сук
замереть…..затаиться тихо
в перекрестье *любимых рук…
переплавить себя до *боли,
и ворваться *в твои *глаза
сокровенным *«аrmada *mori»
на разорванных парусах…

И кто-то тебя костерит, ругает, полощет имя, как простыню.
А ты, надменно ведя бровями, ни в грош не ставишь всю их грызню.
Смешливо смотришь на лица-маски: опять, скрываясь, кого-то пнёт?
Тебе их жалко - у них есть жало, вот только осы не носят мёд.
С тобою – утро, корицы привкус, горчащий кофе и тёплый взгляд
Ты засмотрелась опять на небо, в котором рифмы, смеясь, шалят.
Добавишь в кофе щепотку соли, добавишь в будни глоток шабли…
Пусть мир – как книга, где на страницах – излом сюжетов картин Дали -
Ты в Зазеркалье, и хрупок воздух, но кто-то держит твою ладонь.
И кто-то рядом, и всё надёжно: свеча не гаснет, горит огонь.
Взрывает время мосты и стены - и чью-то глупость развеет в прах.
Ты замираешь в Его ладонях, и бьётся сердце в Его руках.

Ремни и упругая кожа,
Чулки из слюны пауков -
Резвишься в бесовской одежде,
И сладко тебе, и легко.
И то, что мой мир уничтожен,
Тебя не заботит ничуть,
И, будто от яркого света,
От глаз твоих скрыться хочу.
И вот уже бледные тени
Заглядывают нам в окно,
Как будто бы здесь преступленье
Сейчас совершиться должно.
А будет ведь нечто иное,
Рука не коснётся руки,
И лишь ожиданием зноя
Мы будем с тобою близки.
Ремни и упругая кожа,
Чулки из слюны пауков -
Резвишься в бесовской одежде,
И зыбко тебе, и легко.
Бежать бы! Да где это слово,
Что крепче чугунных оков?
И жить нам приходится снова,
Себе не найдя двойников...

Кто она?
существо с голубыми глазами?
...сука?
...стерва?
...чужая жена?
чья-то девочка
...с глупыми детскими снами?
нежный ангел?
...иль сам сатана?
Кто она?
дочь ли, мать?
чье-то счастье, иль горе?
чья-то радость?
...печаль?
...забытье?
так ли важно тебе?
...или важно другое...
смог бы ты или нет?
..............................без нее...

Ей восемнадцать, опять не спится - читать романы, курить в окно.
Она б и рада отдаться принцу, но принцам, кажется, все равно.
Ей, впрочем, тоже почти что пофиг - июнь не скоро, апрель в цвету.
На кухне медленно стынет кофе. Дожди, часов равномерный стук.
Ей двадцать восемь, чизкейк и пицца, мартини, праздники круглый год.
Она б и рада отдаться принцу, но вечно как-то не до того.
Карьера, фитнесс, чужие сплетни: «А он и, правда, хорош живьем?».
Еще немного - и будет лето, а все, что после, переживем.
Ей тридцать восемь, будильник злится, но спешка, в общем-то, ни к чему.
Она б и рада отдаться принцу, но рядом кот и храпящий муж.
Зарядка, ванна, газета, график, обед: вино и горячий мед.
А лето смотрит из фотографий, хотя казалось, что не пройдет.
Ей сорок восемь, опять не спится, снотворных куча, а толку – ноль.
Она б и рада отдаться принцу, но тут как тут головная боль.
И она носит свой гордый профиль: в постель – сама, из нее – сама.
На кухне медленно стынет кофе, какое лето? – почти зима.

Помнишь, в фильмах – Кто-то... пытается удержать... Кого-то... над пропастью...
Рука в руке...Глаза в Глаза... Дыхание в Дыхание... пульс один- на *Двоих…
И вдруг... пальцы... разжимаются…Помнишь?
Почему-то... чаще всего ...показывают... Глаза падающего...
Но в них... всего лишь.... Недоумение... и всё ещё Доверие... и ощущение... ещё тепла…ещё ладони…
Но... разверни... камеру на... отпустившего руку!
Взгляд того- *Кто... Не удержал!... Не уберёг!... Не спас!... Не смог…!!!
Как...думаешь?- Кому... страшнее?!
У кого... первого... остановится... Сердце?
Кто...первым.. разобьётся... о камни?
Кто... останется... в живых?
И вообще - при... чём здесь... горы?..
Знакомые... ощущения?
Выключи.... кино.......
И.... Прости.... Разжавшего.... Ладонь...........!

О мужчинах судят не по чину,
Не по деньгам, что приносит в дом,
Не по росту судят о мужчине,
Судят не по возрасту о нём.
Судят не по ловкости и силе,
Не по славе, что порой пуста
И не по тому, что он красивый,
Внешняя увянет красота.
Судят вовсе не по той причине,
Что кругом пример с него берут,
А по отношению мужчины
К женщине. И это- главный суд!

3
Отбросив стыдливость, – к чему кокетство? –
остаюсь обнажённой. Блеф,
что раздетость является обязательным
признаком
дурной легковерности
или просто дешёвого блядства!
Даже при свете дня
мои пальцы дерзко вбивают строфы
под аккомпанемент или стон:
Возьми меня!
с собой на свою Голгофу...
чтобы нас там обвенчал Соломон.
Или, если захочешь, я стану твоей
нежной Далилой:
я отсеку тебе волосы (после ночи страсти)
и оставлю их у себя, как свидетельство твоей
во мне силы
или моей над тобой власти...
Навряд ли я обману тебя
моей сутью...
Попробовать томностью?
Всё, что угодно, только не быть коленопреклонённой!
(Не терплю две вещи – фальш и поденщину)
Здесь... дотронься...
под левой грудью
(обнажаться полностью?..)
Чувствуешь? Сердце неразвращённой
пока еще тобой женщины...

2
Как думаешь, у тех богов есть нимбы?
Все боги злы... До утренней зари
они все заняты. Лишь страшная Геката,
богиня мрака и ночного колдовства,
не спит. Мы одурманены когда-то?
Иль просто это голос естества?
Влечение? Инстинкт? Томленье тела?
Болезнь? В истосковавшейся душе
вдруг вспыхнет искра, что доселе тлела?
И сердце замирает в вираже.
Но это же не парк аттракционов.
На трассе зимней притаился лёд.
Тебе не страшно?
С головой склонённой
я вспоминаю "Молоко и Мёд"
The taste of honey...
Черт! В словесной вязи
так просто всё. Цветами на снегу
эмоции разбросаны. И грязи
зимой не видно.
Нет, я не солгу,
когда скажу: – Давай разбудим "лихо"!
Лишь об одном прошу, не торопись.
И, наклонившись к уху, тихо-тихо:
– Всегда ты сможешь мне сказать
* * * * * * * * * *"остановись"...

1
Ладонь в кулак машинально –
тихо съезжаю с катушек:
ты далеко не Иван,
не дурак,
да и я не проныра-Девица
(в мозгах со стразами).
Будем "лихо" будить аморально?
Хотя, знаешь... Послушай!
Ну, не знаю я, кто я!
Факт:
Дрянь какая или, может, Зверица
с женскими прибамбасами?..
Дыханьем – в подушку:
(не слёзы же, в самом-то деле!)
Я хочу тебя!
(эмоциональный голод
или просто так кстати созрела?)
Хочешь, я буду звать тебя
"Воланд"?
Есть распутное что-то от Геллы
в каждой дурнушке.
Ты так и не понял, что дело давно не в постеле?
Я объясню. Ты пробовал, скажем, в детстве
рисовать на запотевшем стекле?
Нежно водя указательным
пальцем
по влажной поверхности...
(помнишь таинство?)

0
Протяни мне
м е д л е н н о
свои нервные пальцы... Нет, постой!
Лучше просто вложи мне в руку
свою ладонь...
Или, может, всё оттого,
что я ненароком почти не одета сегодня?
(Ты все же протяни мне ладонь
навстречу, ладно?)
Мы на двоих и так слишком многое помним...
И в глазах моих еще пока можно услышать стон...
Но мы ведь здесь не за тем, чтоб узнавать кто – кого
на этот раз уест... правда?
Знаешь, как забавно сейчас
нежными бликами мечутся тени
на твоем лице:
они словно знают какую-то тайну
про... нас...
В данном случае время не деньги –
оно сосредоточено вечностью на конце
иглы, которую мы разгибаем своими собственными руками...
А хочешь, помолчим и послушаем
наше дыханье?
Оно проникает истомой... обволакивает...
Бессвязно лепечу:
«Это не сон?»
Господи! Да мы же тут вдвоем! Вкушаем
медленное осознанье
этого момента распахивания
души навстречу:
все так немного странно... Этот ритм в унисон...

Королева для мужчины.
Женщина с осанкой королевы
Входит в дом,снимает каблуки.
Где красе и смелости пределы?
Будни королевы-нелегки.

Варит борщ,стирает,моет окна,
Успевает детям почитать.
Дождь пошел.Сейчас белье намокнет!
Ей еще отчет пересчитать...

Мужу приготовить вкусный завтрак,
Дочери с уроками помочь.
А в духовке-тонкий пряный запах.
День прошел.Пришла гнедая ночь.

Вымыть пол,да выгулять собаку.
Душ принять,да мужа приласкать.
Успокоить сына-забияку.
Хорошо успеть еще поспать!

Завтра новый день свои заботы
Принесет.Не нужно долго ждать.
Королеве утром на работу.
А еще хотелось помечтать!

Посмотрите,милые мужчины,
Королевам вашим нелегко!
Не ищите в лицах их морщины.
Не живите где-то за стеклом!

Создал Бог помощницу Адаму
Из ребра,чтоб сердцем защищать.
Королева вам не по карману?
Рай тогда не смейте обещать!

Храни тебя, Боже!..
Ты только держись!..
Ну… слышишь… держись… я же рядом…
Нам столько еще уготовила жизнь
Таких сентябрей в листопадах…
Храни тебя, Боже!..
В нелегком пути…
Дай сил не упасть в одночасье…
Нам столько еще нужно вместе пройти
Хрустальною лестницей Счастья…
Храни тебя, Боже!..
От бурь и от бед…
Гони прочь из сердца тревоги…
Ведь будет еще наш янтарный рассвет…
И звезд серебро на дороге…
Храни тебя, Боже!..
Молюсь… и молю…
Не думай о худшем… не надо…
Нет-нет… я не плачу… я просто люблю…
Держись!.. я всегда буду рядом…

Андрей - (Y) (Y) (Y) (Y) (Y)

Пить с ней мартини. Пахнуть ее духами. Лежать – в колени голову, так уютней. Смотреть, как солнце между ресниц порхает, и лето льется песней из старой лютни. *Дарить ей эльфов – крошечных, невесомых, чуть больше дюйма, крылья из перламутра… Ее баюкать – сотнями сказок сонных. Будить одним своим поцелуем утром. Варить ей кофе, прятать в прохладу шелка, плести браслет из бусинок и ракушек, входить в ее океаны – волной на желтом песчаном горизонте рисуя душу. Дышать ей – настежь легкие раскрывая. Держать, сжимая время вокруг запястья…
Терять ее – мучительно понимая, что вместе с ней куда-то уходит счастье.