Распахнулось пальто, словно не было пуговиц.
Ну скажи, разве так обнимают друзья?
Вот дыхание наше с тобой перепуталось...
Нет! Прости, мой хороший... Не надо. Нельзя.
Мы не виделись - верно. Соскучились - правильно.
Губы близко совсем... Поцелуем грозят...
Перепутались волосы, сбилось дыхание...
Отпусти, мой хороший! Не надо. Нельзя.
Ты готов запустить в меня фразой отточенной.
Отстранился чуть-чуть, нежно взглядом скользя.
Нет! Молчи! Если скажешь - все будет испорчено.
Мы друзья, мой хороший. Не надо. Нельзя.
Друг-мужчина, друг-женщина - зыбки понятия.
Тут нельзя отступить на три слова назад.
Как опасны бывают такие объятия...
Мы друзья, мой хороший... Нам правда нельзя...

Я к ВАс пишу и плакаю навзрыд
От Вам не получил ни строчки
Неужта паабчаца с мине - стыд?
Я насушил для вам уже цвиточки
В канвертик я их буду палажить
Штоб пра миня на мих ни забывали
Давайти па заочнаму дружить
Мине цыганки эта нагадали.
А фстретимси, я павиду в кино
Марожинава паидим в бухфети
Ни захатити, пахлядим в акно
В мине этаж ат низа будит третий
Атсель видать скамейки у паркУ
На них сидять, цылуюца часами
Мне хаварила мамка, дураку
Штоб сопли я ни вытирал руками.
А чем скажитя мне их вытирать,
Када фсе тряпки мокрыя ат слёзов
Ну скока я магу свиданью этуждать
И зря сушить букеты этих розов?
Сичас канверт пайду и апущу
Папью завариный маманяю цикорий
Атветьти мне, я очинна прашу!
Люблящий гарячо, Кастратикоф Григорий

:-D :-D :-D :-D

Какая «осень золотая»!?
Какой еще «природы бал»!?
Люблю грозу в начале мая,
А осень, суку, ниибал!

Вы что, как с дуба лист упали,
Как ртуть в термометре сползли!?
Какой «восторг», какие «дали»,
Какие, в жопу, журавли!?!

Какая «красота природы»!?
Какое «время колдовства»!?
Пальто, сапог, труба завода
И заебавшая листва!!!

Послушать вас, так все прекрасно:
И холод сраный, дождь и снег.
И ветер, блядь, и нос мой красный,
И перед лужами разбег.

Какая, на хуй, «красок пляска»?
Какая, блядь, «прозрачность вод»?
Я городской, привыкший к ласке,
А не степной оленевод!

Романтики, в пизду идите
С любовью к всяческой красе!
Какая ж мука, извините,
Жить в этой средней полосе!

Все люди, как книги, и мы их читаем,
Кого-то за месяц, кого-то за два.
Кого-то спустя лишь года понимаем,
Кого-то прочесть не дано никогда.
*
Кого-то прочтём и поставим на полку,
Пыль памяти изредка будем сдувать...
И в сердце храним... но что с этого толку?
Ведь не интересно второй раз читать!
*
Есть люди-поэмы и люди-романы,
Стихи есть и проза - лишь вам выбирать.
А может быть, вам это всё ещё рано
И лучше журнальчик пока полистать?
*
Бывают понятные, явные книги,
Кого-то же надо читать между строк.
Есть ноты - сплошные оттенки и лиги,
С листа прочитать их не каждый бы смог.
*
Наш мир весь наполнен загадкой и тайной,
А жизнь в нём - лишь самый длинный урок.
Ничто не поверхностно и не случайно,
Попробуй лишь только взглянуть между строк.

Случайно ничего не происходит…
Есть тайный смысл законов бытия.
Написано: кто ищет, тот находит,
И кто стучит, тому и отворят.
Случайно ничего не происходит…
Вся жизнь – большая книга перемен.
Кто ищет, свою жизнь в трудах проводит
И ничего не требует взамен.
Случайности у жизни не бывает…
В судьбу свою ты верь или не верь,
Но, коль на стук тебе не открывают,
То громко ли стучишь и в ту ли дверь?
Случайно ничего не происходит…
Случайно ль повстречались, разошлись?
И если что теряем и находим,
То из таких случайностей вся жизнь.

Я дверь, к которой нет ключа;
Мне жребий тягостный достался,
мной кто-то хлопнул сгоряча
И ключ доверия сломался.
Я дверь, к которой нет ключа,
Напрасно воры по привычке
У ржавых скважин хлопоча,
Украдкой ищут к ним отмычки.
Я дверь, к которой нет ключа;
Не раз разбить меня пытались,
Ногами грязными стуча,
Но так за дверью и остались.
Я дверь, к которой нет ключа;
Зачем ключи к открытой двери?
Войди - за ней горит свеча,
Она зовёт любить и верить.
Ты дверь откроешь лишь любя,
Поверь, открыть меня не сложно,
Не от себя, а на себя,
Открой, войди. Но осторожно.

Ты откроешь дверь своим ключом
Ad.Rotory
...
Ты откроешь дверь своим ключом
Тихо подойдешь к кровати
Через полчаса прошепчешь хватит
И не скажешь больше ни о чем
Снова осень на моей земле
И мерцают словно два трофея
То звезда в созвездии шалфея
То свеча на кухонном столе
Ты пыталась из последних сил
Вырулить не сбрасывая газа
И ждала цветов пустая ваза
Только их никто не приносил
Видимо не значат ничего
Узелки и верные приметы
Письма наши пущены по ветру
А любовь сплошное баловство
В этой жизни всё наоборот
Смысл её порою непонятен
Осень наступившая некстати
Добавляет дворникам хлопот.

Это осень, дружище. Войска отступают на юг,
с чемоданами, полными сломанных перьев и листьев,
переспелых каштанов и тоненьких высохших писем
от оставленных где-то, но верных – ты веришь? – подруг.
Нежно-ржавый налет покрывает ключи и замки,
из открытых дверей пахнет дымом и молотым кофе.
Смята неба простынка. И месяца вогнутый профиль
вызывает в предсердье щекотку щенячьей тоски
по другим берегам. Ах, какой безутешный исход –
из зеленого в желтый. И сеется с кисточки дождик.
Мир, конечно, умрет, ведь безжалостен хмурый художник.
Невозможный октябрь гонит время – болотами, вброд,
расстилая отставшим продрогшей дороги тесьму...
Не пора ли и нам сбиться в мелкую теплую стаю,
постучаться к соседке – эй, радуйтесь, мы улетаем! –
и сорваться с карниза в чернильную вечную тьму.

Я не знаю, как в Китае,
А у нас – собаки лают,
Питер спит, Москва стреляет,
Так что в среднем – тишь да блажь.
Я газеты не читаю,
Я, как все, предпочитаю –
За падружку и в шалаш.
....................
Лей чернила, жги мольберты!
Ишь писаки, ишь эксперты –
Лишь бы что присочинить!
....................
Подбери замок потуже,
Дверь покрепче, щель поуже,
Буря мглою, тема кружек…
Кто сказал, что я не пью?
Только после, милый друже,
Не пускай меня наружу –
Морду Родине набью....
(H)

(Y)

Дверь в Лето I * *Чиж и Ко - О любви (1995)
Меня побили камнями на детской площадке
Я ушел чуть живым, я скрывался в чужом районе
Но собаки нашли мой след и грызут за пятки
Я устал считать, сколько суток идет погоня...
Я царапался в двери в поисках Двери в Лето
Где коты, если верить Хайнлайну, живут как дома
Но и там находили, орали и шли по следу
Параллельный мир оказался до боли знакомым.
Я не знаю, чем вызываю злость:
Никому не мешал, всю жизнь починял свой примус
Не брал их игрушек, не воровал их кость
Не перебегал им путь и не целился в спину
Да я даже не знаю, что там - за Дверью в Лето
Может, это задрочка типа Тома и Джерри
Может, просто тупик и в поисках смысла нету
Но должны же коты, пес возьми, во что-нибудь верить!
И я мечтаю о лете под грустным осенним дождем
Спрятав свой хвост трубой за мусорный бак
Ведь любой дурак знает - кошке нужен дом
Хотя б уголок, просто укрытие
От злых детей и собак.

Между тем, кем я был,
И тем, кем я стал,
Лежит бесконечный путь;
Но я шел весь день,
И я устал,
И мне хотелось уснуть.
И она не спросила, кто я такой,
И с чем я стучался к ней;
Она сказала: "Возьми с собой
Ключи от моих дверей."
Между тем, кем я стал,
И тем, кем я был -
Семь часов до утра.
Я ушел до рассвета, и я забыл,
Чье лицо я носил вчера.
И она не спросила, куда я ушел,
Северней или южней;
Она сказала: "Возьми с собой
Ключи от моих дверей."
Я трубил в эти дни в жестяную трубу,
Я играл с терновым венцом,
И мои восемь струн казались мне
То воздухом, то свинцом;
И десяткам друзей
Хотелось сварить
Суп из моих зверей;
Она сказала: "Возьми с собой
Ключи от моих дверей."
И когда я решил, что некому петь,
Я стал молчать и охрип.
И когда я решил, что нет людей
Между свиней и рыб;
И когда я решил, что остался один
Мой джокер средь их козырей,
Она сказала: "Возьми с собой
Ключи от моих дверей."
БГ

Приносящий удачу
Вот вам веселый декабрь
Из огоньков витрин
Из проводов и камня
Из гололеда шин
Из опозданий девочек
Из огорчений мам
Неровных тетрадных клеточек
Невыспавшихся по утрам
Если я правильно помню
И моя память не спит с другим
Авторство этого мира
Принадлежит им
Они ни в кого не верят
И никогда не плачут
Бог, открывающий двери
Ангел приносящий удачу
Вот она ждет волнуясь
Вот поспевает чай
Я на перекрестках улиц
Меня выходи встречай
Мне бы антиударное сердце
Мне бы солнцезащитный взгляд
Мне бы ключик от этой дверцы
В ампуле быстрый яд
Похоже забили на все
Капитаны небесных сфер
Курят в открытую форточку
И плохой подают пример
Они ни в кого не верят
И никогда не плачут
Бог, открывающий двери
Ангел приносящий удачу
Они ни в кого не верят
И никогда не плачут
Бог, открывающий двери
Ангел приносящий удачу *
Вот вам заветная тайна
Вот отчего и зачем
Из городов случайных
Мы неслучайные все
Время неведомой силой
Крутит с легкостью стрелки лет
И с легкостью невыразимой
Опускается снег в снег
Промокшие в этом снеге
Но довольные собой
Незамеченные никем
Возвращаются они домой
Они ни в кого не верят
И никогда не плачут
Бог, открывающий двери
Ангел приносящий удачу
Они ни в кого не верят
И никогда не плачут
Бог, открывающий двери
Ангел приносящий удачу

"Високосный год"

..улетаю я на Таймыр завтра,
..там уж снег и песец воет,
..я возьму вновь с собой гитару,
..ну а Гиви прихватит чачу,
----------------------------------------
..нас поднимет вертушка в небо,
..я задумаюсь опять о бренном,..тупость бабская это всё...пепел,
..не угнали Б опять Hymmer....(B)

Пахло бергамотом, яблоками и закатом.
Сидели втроем на кухне, четвертый уехал куда-то.
Листали молча газеты, из-под очков глядели.
И так тянулись минуты, годы неслышно летели.
И тут приехал четвертый, ввалился морозным вихрем.
И на щеках снежинки, искрились и ярко вспыхивали.
Поставил на стол нектара, нарезал крупно сулгуни.
И сразу повеселели. И выдохнули, и вдохнули.
А могли бы переругаться, заплесневеть от скуки.
Сидели бы тихо рядом - ворчливые, мрачные суки.
А нужно просто четвертого, которого долго не видели.
Чтобы налил всем поровну, и никого не обидел...

Есть горячее солнце, наивные дети,
Драгоценная радость мелодий и книг.
Если нет - то ведь были, ведь были на свете
И Бетховен, и Пушкин, и Гейне, и Григ...
Есть незримое творчество в каждом мгновеньи -
В умном слове, в улыбке, в сиянии глаз.
Будь творцом! Созидай золотые мгновенья -
В каждом дне есть раздумье и пряный экстаз...
Бесконечно позорно в припадке печали
Добровольно исчезнуть, как тень на стекле.
Разве Новые Встречи уже отсияли?
Разве только собаки живут на земле?
Если сам я угрюм, как голландская сажа
(Улыбнись, улыбнись на сравненье мое!),
Этот черный румянец - налет от дренажа,
Это Муза меня подняла на копье.
Подожди! Я сживусь со своим новосельем -
Как весенний скворец запою на копье!
Оглушу твои уши цыганским весельем!
Дай лишь срок разобраться в проклятом тряпье.
Оставайся! Так мало здесь чутких и честных...
Оставайся! Лишь в них оправданье земли.
Адресов я не знаю - ищи неизвестных,
Как и ты неподвижно лежащих в пыли.
Если лучшие будут бросаться в пролеты,
Скиснет мир от бескрылых гиен и тупиц!
Полюби безотчетную радость полета...
Разверни свою душу до полных границ.
Будь женой или мужем, сестрой или братом,
Акушеркой, художником, нянькой, врачом,
Отдавай - и, дрожа, не тянись за возвратом:
Все сердца открываются этим ключом.
Есть еще острова одиночества мысли -
Будь умен и не бойся на них отдыхать.
Там обрывы над темной водою нависли -
Можешь думать... и камешки в воду бросать...
А вопросы... Вопросы не знают ответа -
Налетят, разожгут и умчатся, как корь.
Соломон нам оставил два мудрых совета:
Убегай от тоски и с глупцами не спорь.
*(с) Саша Черный

ГЛЫМ
***

Помните? Грохотало!
Вздрагивали стаканы.
Вилки плясали, пьяные.
Дождь стелил покрывалом.
Молнии рвали пространство.
Ветер свистел истово.
Божественное хулиганство!
Небесного пофигиста.
И среди черного мрака,
За стол, хохоча, уселись.
Пугаясь, завыла собака.
Наблюдая природы веселье.
А мы под дождь выбегали,
Раздували мы ноздри жадно.
На блюде дымились хинкали,
Водка блестела прохладно.
И, погуляв вволю,
Покуролесив по-главному,
Любил я, по-моему, Олю,
Наэлектризовавшись славно!
А ночью, снова собравшись,
Курили жадно махорку,
По второму кругу набравшись,
Включив для тепла конфорку.
Теперь собираемся реже.
Раз, эдак, в сто столетий,
Но, слава Богу, все те же,
Не повзрослевшие дети.

Люди в белом
просто так не прикатят.
В мире так мало тепла -
на всех не хватит.
Сколько раз *ты бы себя не обманывал -
Греться тебе вечно, лежа в этой ванной...
Мир искрится и дарит улыбки
Только тем, у кого есть прививки –
Прививки от жалости,
Прививки от сострадания...
Здесь это - главный залог выживания.
Тепла... на всех не хватит
Ты столько тратил... тепла.
Знать бы,
что за венками и девятью днями...
Свет или тьма - вперед ногами.
Яркой вспышкой застыла природа,
Осень - лучшее для ухода время года.
Время созерцания, а меня трясет –
Какая по счету из них за мной придет?
Люди в белом просто так
не прикатят.
В мире так мало тепла -
на всех не хватит!

В мире так мало тепла -
на всех не хватит!
Сегодня 00:12
В мире так мало тепла -
на всех не хватит!
Сегодня 00:12
хватит(F)

В медленном танце черное-в-белом...
Грязью по снегу, сажей по мелу...
Дегтем по меду - чтоб все по-закону...
Шах - королю... пешке -корону!
Белое- в- черном в танце усталом...
Белым безмолвьем по черным вокзалам...
Млечной косынкой по трауру неба...
Солью и болью по ранам и хлебу...
Черное-в-белом, белое-в-черном....
Выберешь путь - он окажется торным...
Выберешь цвет - значит выберешь знамя...
Значит тащить его над головами...
Белое-с-черным ладоней сплетенье...
Жизни рожденье - смерти рожденье...
Сила и слабость, роскошь и рвань,
небо и суша - под знаком Инь-Янь

Я умираю на качелях
Я ненавижу этот спорт
Как вы любили
куда смотрели
Что наше небо кто-то стёр...
.....
Летели к черту облака с большой скоростью
Я знал, что должно случиться осенью
Глаза и волосы мои выцветут
А твои станут чёрными с проседью
Как больно осенью горло сжимается
Как жаль, но я разучился плакать
И не умея словами всё это высказать
Упал всем телом в осеннюю слякоть
.....
Расчёты компьютеров оказались неверными
В кострах красно-жёлтых сгорело последнее лето
И кашлем моим окна в комнате вышибло
Да я стал суеверным слишком, наверное
А люди по-прежнему верили в праздники
За хлебным мякишем не видя большего
В надгробных надписях так мало спорного
Не жаль реального, жаль иллюзорного.

Поздняя осень весна ранняя
Снова не знаю, куда мне деться
Неподъёмное настроение
Пограничное состояние
Словно кровь стала гуще
Так тяжело бьется сердце
Когда я ещё раз тебя увижу,
я снова глотну кислорода
Стану ли я дышать свободней
Равнодушие – чувство среднего рода
Ещё раз я войду в эту воду
В сотый раз она окажется грязной
Пальцы коснуться, но я не увижу...
.................
Любите хотя бы ближних.

"Liebe kaputt"
Что же, мой фюрер, -
Выстрелом между глаз.
Я же сама научила стрелять когда-то
Ещё не уставшего от войны Вас -
Простого солдата.
Даже не целясь,
Вижу - взведён курок.
Не утруждайте себя пулеметной дробью.
Движением пальца короткий один щелчок
В сердце моём не отзовётся болью.
Ну же, мой фюрер,
Я ведь ещё жива.
Контрольного выстрела время ещё не настало.
Пользуясь привилегией старшинства
Просто скажу вам, как сильно уже устала.
В этой войне проигравших
Мне места нет.
В вашем холодном сердце нет места грусти.
Ну что Вы, мой фюрер,
Я не смеюсь в ответ...
Замерзшие пальцы медленно курок спустят.
Поздно, мой фюрер,
Слёзы смахнув рукой.
Траурный марш под звон барабанной дроби.
Спойте мне лучше песню за упокой,
Глотните портвейна с запахом моей крови.
Вам одиноко, мой фюрер?
Знаю. Таков тариф.
Выбор за вами. И выбор был вами сделан.
О вашей жестокости прочно сложившийся миф
Так же, как прежде, останется неизменен.
Полно, мой фюрер,
Вам ли стыдиться слёз?
Я никуда не ушла, я осталась с вами.
Не принимайте эти слова всерьёз...
Liebe kaputt - так Вы решили сами

Кошки -- это сверхъестественные существа, всевидящие, всемогущие и бессмертные. Происхождение и сущность кошек окружены многочисленными легендами и домыслами. Принято считать, -- (хоть это и не подтверждено никакими научными данными), что кошки -- одна из древнейших цивилизаций земли, которая давно утратила свои внешние атрибуты, ибо достигла всех пределов совершенства. Впрочем, кое-кто утверждает, что внешним атрибутом кошачьей цивилизации может считаться весь материальный мир, созданный руками человека. И в самом деле: если уж кошки сумели сотворить для себя мышей, воробьев и голубей -- то почему бы им было не вывести особую породу обезьян, способных строить для них теплые дома, конструировать мягкую мебель и производить кошачьи консервы?

Одинокая кошка, ты делила со мной этот дом...
А теперь ты уходишь, допив-долакав молоко.
В этот мир за окном где собаки и жить нелегко.
И в проеме дверном растворяешься серым дымком.
Я не то чтоб любил и не то чтоб тебе доверял.
Ты мне тихо мурчала когда тебе было тепло.
Этот странный союз двух живых, кто из нас потерял?
Ты уходишь вперед, пусть в ночи тебе будет светло!
Тихо юркнув за дверь ты уже не вернешься вздремнуть.
Может кошка другая займет твое место в дому...
А пока я сижу и пытаюсь понять, в чем же суть..
Взять и просто уйти, от тепла в никуда, ни к
кому..

подлинная история происхождения настоящих марсианских кошек...
* *
разве ты - не догадываешься - что на самом деле
все кошки с марса /миллион лет назад/ прилетели
на блюдечках нежно-молочного цвета
с тех пор такие блюдечки и напоминают им это
полузабытое время когда пострадав от бедствия
/экологической катастрофы/ им удалось последствия
немного смягчить но всё равно спасаться
пришлось и была найдена планета с гравитацией
подходящей и со вполне нормальной атмосферой
экспедиция /та которая высадилась первой/
передала сообщение что жизнь на ней примитивна
повсюду бродят здоровенные и такие тупые скотины
поедают травку а кто позубастей другого
/того кто поедает эту травку/ покрова
снежного /наподобие шапок полярных/
нигде не наблюдается /как на марсе/ а главное
практически отсутствуют уже надоевшие пустыни
ведь на родной планете так намучились с ними
и было решено поскорей заняться разведением
таких же /как и они сами/ млекопитающих отдельно
из вида кошачьих /чтобы покрупней/ для охраны
от местного населения и чтобы постепенно на равных
с аборигенами оказаться а после пустить на пельмени
всяческих там птеродактилей ну и прочие недоразумения
и это была эпоха настоящего процветания
кошачьего племени они уже тогда не летали
на космических блюдцах но всё равно полагали
что здесь они лучшие легко справляясь с врагами
когда же ящеры были практически уничтожены
они и вовсе обленились и незаметно похожими
стали на прочих /неразумных/ обитателей планеты
одичали растеряли свои знания по свету
разбрелись и лишь необычные навыки телепатии
единственное что оставалось ещё у них замечательного
когда же планету покорили /непонятно откуда взявшиеся/ люди
то кошкам поневоле пришлось доверить им свои судьбы
жить с ними в хижинах гоняться за всевозможными грызунами
и требовать чтобы кормили 3 раза в день /ну хотя бы временами/
и люди так и не заподозрили что у них в доме кошки за главных
поскольку те очень хитроумно это дело обставили и славно
с тех пор зажили заставляя себе прислуживать
собственных хозяев которые считают что это им самим и нужно...
в остальном же кошки больше ничем себя не проявляют
и в глубине души давно считают что они земляне
и лишь когда на земле март /на их взгляд по-настоящему марсианский месяц/
по традиции часто собираются чтобы громко попеть свои марсианские песни
в честь родимой планеты - такого невероятно далёкого Мяу-рса
/что в переводе с кошачьего кстати означает - "кошачья еда" или "мясо"/
и где-то там в ночном небе маленькой красновато-оранжевой точкой
он им в ответ всегда мигает /со стороны западной или восточной/
а они нежно поют как бы вспоминая полузабытое теперь своё невозвратимое прошлое
жаль только вот людям это пение не нравится /слишком оно для них наверно хорошее/...

Ласточки - вороны
Мы - В разные стороны.
Ласточки - Вороны,
С разными планами:
Вольтами - Граммами,
Пуле-гранатами,
Унций-каратами,
Матом-Молитвой,
Истерикой-шепотом,
Миром и битвой,
На цыпочках - топотом,
Ладаном - Свастикой,
Крестиком - ноликом,
Красками - ластиком,
Бегом и волоком,
В коме, в прострации -
В воле, с насмешкою,
Родиной - нацией,
Дамкою - Пешкою,
В разные стороны,
С разными планами...
Ласточки - вороны,
Парами, парами....

Здесь все почти совсем как наяву.
Мир виртуальный - он понятнее и ближе...
И трудно удержаться на плаву
Когда ты и освистан и унижен.
Здесь есть свои герои и шуты,
Таланты, гении, поклонники ,фанатки
И королевы виртуальной красоты,
Лишенные реальных недостатков.
Здесь даже смерть забавная игра
И балансируя на тонкой этой грани,
Мы состязаясь в остроте пера
Не виртуально ,а реально раним.
И все ж идем опять в театр теней,
Где ожидает та же пьеса каждый вечер,
Но мы не в силах распроститься с ней,
Хотя окончен бал, погасли свечи.
Актер ушел, дырявый бросив щит.
Талант при нем, хоть в виртуале ,хоть в реале.
А мы смеемся , пьем вино - оно горчит...
И что-то безвозвратно потеряли.

Суки
В далеком городе, забытом и затерянном,
На тихой улочке Веревочных Мостов
Гуляет дама одиноко в темном скверике
В ажурной шляпке белой, с шелковым зонтом.
В чуднОм наряде, старомодном, брошкой схваченном,
С манящей грацией в движеньи нервных рук
Ведет на поводке собаку. Двух собачек. Но
уж если точной быть, тогда простите, сук.
Одна - ротвейлер злой, свирепa и кусается,
Другая такса - крошка -- длинноухий стиль.
Эмоцией большая сука называется,
А такса - крошка откликается на Мысль.
Грызутся суки. Даже такса остроносая.
Решают зубы, ловкость, а совсем не рост.
И сука злая - та, которая Эмоция
Пытается оттяпать крошке Мысли хвост.
А дама ловко управляет. И по порциям
Свободу сукам выдает и жизни смысл:
То поводок чуть - чуть ослабит у Эмоции,
То отпускает вволю порезвиться Мысль.
Наивной даме этой кажется и верится,
Что нет ее любимей и полезнее...
Гуляет дама одиноко в тихом скверике.
И имя этой дурочки - Поэзия.

И он решил...
И он решил - до неба пешком, раз в крыльях ему – отказ. Он помнил, как пахнет чай с молоком и вкус незнакомых фраз. Он помнил, как вышел из дома в ночь, узнав, что жизнь – это плен. Долг – ложь, а судьба-канцелярский скотч не даст ему встать с колен.
И он пошел в небеса пешком: что крылья? – лишь перьев горсть. «Ты знаешь, небо недалеко,» - поведал недавний гость. Вчера пришел к нему Господин седой, он пах коньяком и, как заведенный, одно твердил: «До неба недалеко.» Спорили с гостем почти до утра: «Помилуйте, это бред! Вся ваша сказка, как мир, стара, на небо дороги нет. К чему ходить в чужой огород, раз мне уютно в своем? Родился, вырос, продолжил род - и умер, а небо при чем? Не верил с детства ни в свет, ни в тьму, ни в карму, ни в Страшный Суд. Мне каждый пророк – как пожар в дому, молитва – сизифов труд.» Гость слушал молча, закрыв глаза и бороду теребя. А после только одно сказал: «Во всем этом нет тебя.» И тихо вышел, взяв в руки трость, не тронув чай с молоком. «Ты в этом мире – всего лишь гость. И небо недалеко». Все утро пил он, не мог понять – откуда взялась тоска? Царит в душе сплошной Вавилон, покоя нет ни ростка. Зачем пришел Господин седой, всей жизни разрушил закон… И мир его сжег своей ерундой – «До неба недалеко…»
А ночью к небу пошел пешком, раз в крыльях ему - отказ. Лишь помнил, как пахнет чай с молоком да вкус незнакомых фраз...

Ягодный возраст
Уже не утро, еще не вечер.
Мы где-то между: ни тут, ни там.
Уже разлуки верней, чем встречи,
Цветы, свиданья, увы, не нам.
Уж больше было, того, что будет.
И жизнь нас гнула, и мы ее.
Искрились страсти, сплетались судьбы,
Кроилось наспех житье-бытье.
Полыни горечь и запах лилий,
Смущенья трепет и боль стыда,
Мы все имели, мы все вкусили.
Кому-богатство, кому - нужда.
И нас любили, и мы любили,
В душе доныне прозрачный свет.
Как на ладошке изгибы линий,
Так и на сердце не стерся след.
А может все же еще не поздно
Встряхнуться шумно, как мокрый пес.
И вспомнить снова, что в небе звезды,
Что пахнет счастьем букет из роз!!!

Знаешь, наша встреча подобна блуду -
Праздное желание горемык.
Знаешь, я теперь навсегда забуду
Ломкое до выстрела слово «мы».
Знаешь, мне не больно, скорей забавно
Видеть страсти марочный суррогат.
Не хватило сил рассказать о главном -
Я тебе все так же не дорога...
Чувства, как пришельцы из ниоткуда
В оглашенном мире глухонемых.
Знаешь, я теперь навсегда забуду
Ломкое до выстрела слово «мы».

покуистически-распиздяйскому поколению....
(v)
По рассаженным костяшкам кулаков,
По циррозной увеличенной печёнке,
По броне несокрушимого "fuсk off",
По запястьям в антураже шрамов тонких,
По легендам о единственной любви,
По реальности запущенной простаты,
По фасаду равнодушных "c'est la vie",
Да по лёгким, сигаретами распятым,
По болоту графоманских серых строк,
По наклонной депрессивного настроя,
По наушникам, в которых умер рок,
По заветренным пельменям на второе,
По речам, где что ни слово — то вода,
По пропущенным рассветам и закатам
Ты узнаешь нас, родившихся, когда
Начинал кончаться век двадцатый...

Что мне тебе рассказывать по ночам?
Чьи имена раскраивать на столе?
Мы научились спокойно обо всем молчать,
когда наша жизнь пролетела за пару лет.
Я знаю, мы справимся – каждый со своим,
привычные демоны спрятаны под печать...
Мы же о главном, помнишь, не говорим.
Особенно вслух.
Особенно по ночам

Прикасаться к тебе, обжигать узнаванием пальцы -
Или падать ноябрьськой снежинкой к тебе на ладонь…
И опять уходить - для того, чтобы вновь возвращаться,
Среди сотен миров выбирая твоё «от и до»…
Прикасаться к тебе – пусть обветрены губы до боли…
Перепутать иллюзии с вечным, как мир - «наяву»…
Растворяться в тебе – и опять становиться собою,
И не думать о том, как потом нашу жизнь назовут…
Заглянуть в твою душу – и там, за своим отраженьем,
Средь глубин рассмотреть нерастраченной нежности клад…
И от ласки устав, замереть у ключицы блаженно,
И смотреть, как съедает рассвет темноту со стекла…
Прикасаться к тебе, обжигать узнаванием пальцы,
Пить твой запах взахлеб, или голосом нежным дышать…
И опять уходить - для того, чтобы вновь
возвращаться,
На границу миров, там где мирится с телом душa….

<p class="time_time" style="font-size: 9px !important; padding-top: 1px !important; padding-right: 0px !important; padding-bottom: 0px !important; padding-left: 0px !important; margin-top: 0px !important; margin-right: 0px !important; margin-bottom: 0px !important; margin-left: 0px !important; height: 15px; text-align: center; color: rgb(119, 119, 85); ">07:26

Не отвечая на звонки,
Стирая рукавом помаду,
Я своей гордости браваду
втирая каплями в виски,
и в голос вежливый – прохладу,
чтоб были фразы коротки:
- У нас обильный снегопад…
Спасибо, все уже в порядке.
Играет солнце *с ветром в прятки
Уже который день подряд…
А если быть совсем уж краткой.
Никто ни в чем не виноват…
Я ли расстроена?! – Отнюдь.
Душа опять вернулась в тело…
Забыла, что сказать хотела…
А…Мне пора. НЕ обессудь
Яичницею подгорелой
Горчит изжогой встречи суть.
Ты знаешь, этой жизни бег
Так прост мельканьем чьих-то судеб,
Что Время разживаться будет
Наличием сети аптек,
Но лечит больше сырный пудинг
Иль ежегодный «первый снег»…
Все. Заболталась. Все, пока.…
Да, ты звони, когда захочешь…
Так вспоминая, между прочим…
Что я была тебе близка…
И моих мыслей *- свора гончих
Скулит от каждого звонка…
………………………………..
В пустую трубку говорю,
Захлебываясь старым чаем,
Что приготовила вчера я,
Но лишь решила по утру,
Что на звонки НЕ отвечаю,
Кусая губы на ветру…

Знаешь, другие взимали дань за тепло и свет, утренний кофе, совместный дым сигарет. Ты же, чертовски разборчивый сердцевед,
требуешь платы за холодность многострочий. Ты был настолько дерзок, так нереально крут: мастер ремизов, мой персональный Брут. Я рассчитаюсь по каждой из страшных ссуд. Этот расчёт, поверь мне, будет предельно точен.
Виден конечный пункт и время "по тормозам". Дрожь по туману, дождь по моим глазам. Я рассыпаюсь зёрнами как сезам, тот, что любил ты в мягком французском хлебе. В этом потопе я - безковчегий ной. В мокрые пальцы капель я рвусь струной. Те кто не любят меня не пойдут за мной. Всё. Обнуляю счёт.

Ты был лучшим из снов, что приснился мне в ночь на субботу,
Повторился потом тихим утром воскресного дня,
Ты был блюзом с акцентом на низких несыгранных нотах,
Ты дарил симметричность миров продолженью меня.
Ты был очень неблизким в масштабе распахнутых окон,
Неумения ждать и желанья упасть с высоты,
В ощущении крыльев, упрямо забившихся в кокон,
Был немного чужим... только с сердцем давно был на "ты".
Был до боли родным в распростёртом, красивом размахе
Тех же крыльев, когда им надрывно хотелось летать,
Для души, замеревшей в беспамятстве где-то на плахе,
Оправданием был, разрешая на вдохе мечтать.
Ты был лучшим предчувствием с вечной приставкой "а может",
Как и я, был отмечен всё той же стихией огня,
Ты был лучшей мечтой... наяву станешь мне всех дороже,
Убегая из снов в моё утро воскресного дня?

Скоро будет зима... ты прогнозам всё так же не веришь?
Нарушаешь беспечностью лёгкий озноб холодов,
На уставших часах механизмы меняешь и меришь
Обещанья быть рядом опаской "ещё не готов".
А часы твои лгут с равнодушьем бывалого вора,
Что задумал украсть многоточья со смыслом мечты,
Вечера на двоих... и, не глядя, залил в светофоры
Красной краски притворство - как знак на запрет высоты.
Скоро будет зима и обрушится небо снегами,
Подавляя привычки прохладных касаний дождей
Таять нежностью вслух... ты скажи, что тогда будет с нами,
Не сумевшими стать чуть крылатее "просто людей"?
Я хочу, чтобы ты догадался, что так невозможно
Больше падать с разбега, не зная предел глубины
Одиноких ночей, уходя на заведомо ложный,
Изначально ошибочный круг по пунктиру вины.
Скоро грянет зима, никакого не будет ей дела
До рассчёта погрешностей летних растерянных дней,
Что, как бусы рассыпались в осень и вряд ли успели
На сплетении рук завязать узелок посильней.
Скоро будет зима... приходилось оттаивать с криком
От минувшей недавно, в которой просрочились сны
От смешенья с бессонницей где-то на грани, на стыке
Зарифмованных вьюг и дыхания тёплой весны.
Скоро будет зима... я хотела сказать: будет проще
Пережить её вместе... но всё, что сумела тогда -
Это лишь промолчать... только нежность понятна на ощупь -
Разреши её сердцу, пока ещё спят холода...