Изрек один мудрец, седой старик:
— Три правила на свете я постиг.
Во-первых, не рассчитывай на дружбу
Людей богатых и земных владык.
Во всем, что дел касается серьезных,
Не доверяйся женам ни на миг.
И полагая, что берешь для пробы,
Себе не капай яда на язык




Счастливец тот, кто добротой богат,
Кто сам цветет, чужому счастью рад.
Чужое счастье для людей хороших
Порой дороже собственных наград.
А тем, кто зол, всегда живется плоше,
Своим же злом себя они казнят.
Злость человека — тягостная ноша,
И наказание его, и ад.

Мирза Шафи

…И каждая ждет от судьбы чего-то:
Принца, цветов, стабильного цикла,
Предложенья, ребенка, мужа с работы,
Сериала, к которому так привыкла.
Много подарков хороших и разных,
Подтверждений прогнозов погоды и сонника,
Просто – и многократных оргазмов,
Командировки мужа, звонка любовника.
Начала, потом – окончанья ремонта,
Отпуска в Сочи, передачи «Аншлаг»,
Результатов анализов, второго ребенка,
И еще – пока высохнет лак.
Изобретения невидимого на теле лифчика,
Урожая на даче, соседа пополигамней,
Мамонта покрупнее, поволосатей – его добытчика,
Времени собирать, потом – доставать из-за пазухи камни.
Собственную зарплату, гостей на ужин,
Ухода гостей как небесной манны,
Электронную почту, зарплату мужа
(Хмм, он не уехал в командировку? Странно…).
Кофе в постель, огоньку, пожарных,
Сантехника, «скорую», реформирования ЖКХ,
Хорошего мужика, несуществующего как жанр,
И, как правило – от козла молока.
Ждут индивидуально и группами, ждут, прикрываясь
Как щитом утешающей тезой «Нас рать».
А я не такая. Вот только дождусь своего трамвая –
И отправлюсь все это брать.

Сложна дорога жизни, но она
На лицах наших запечатлена.
Вот здесь любовь морщину начертала,
Вот линия усталости видна.
На лицах ясно доброе начало,
И злая сущность тоже нам ясна.


И все ж мы друг о друге знаем мало:
Не каждый разбирает письмена.

Снимаю пену *с твоих снов,
Под * ними * горькая вода,
Срываю * маску, а под ней-
Нет *даже *капельки тепла.
Съедая с губ * *твои слова ,
И запиваю *сладкой лестью,
Глотаю дым *приятных *грез,
Ты далеко -когда мы вместе.
Купаюсь в роскоши любви,
И *безнадежно утопаю,
Держу я *за руку тебя,
Но ничего не ощущаю...
И ухожу, что бы вернуться
*И исчезаю, что б найти
* Теряю?,Да , Но, что бы позже,
* * Пройти по этому пути...

Войдешь, подобная лучу
Ко мне по утренней прохладе
И я, счастливый, прошепчу
Приветствие твоей награде
И будет выпито вино
И будут пальцы перевиты
И мы очнемся заодно,
Как первозданные магниты
Такая выпала беда,
Такое счастье нам досталось
Что исступленно шепчем: «Да!»
Хотя надежд уж не осталось
Но лучше сделать в небо шаг
Пусть будет больно и тревожно
Нам врозь нельзя с тобой никак
И вместе тоже невозможно
Но технология любви
Не терпит логики и схемы
Входи, любимая! Зови!
Да будем счастливы и немы…

СomаndantеИндульгенция
Хочешь правды? Так слушай внимательно, моралист: кто давал тебе право стегать меня, даже словом?
Чем ты лучше того или этого... да любого?! Всё, что ты мне сказал, не по адресу, но не ново.
Так иди до конца, вылезай из кустов на бис!
Виртуальный герой, повтори мне, глаза в глаза. Так, чтоб омут на омут, чтоб самбу сплясали черти!
Только хватит уже пустозвонья в e-mail-конверте... Будь мужчиной - тебе ли бояться моральной смерти?
А твоей ли, моей - всё равно.
Но ты всё сказал, всё расставил по полочкам, всё подытожил, да?
..на твои баррикады никто не пойдёт с картечью, не ответит тебе ни ударом, ни встречной речью.
Может, первой шагнуть с белым флагом тебе навстречу? Извини, не могу - своенравна, глупа, горда...
Да ты знаешь и сам все причины, наперечёт.
Привыкай, я нажала на кнопку перезагрузки, отряхнув твою желчь с рукава белоснежной блузки:
- Извини за мой плавно забытый плохой французский,
но меня не вставляет.
Не торкает.
Не е..т.

Ей двадцать восемь,
мало кто в это верит:
счетчик сбивается в плюс,или в явный минус.
Видя её,
вылетающей вон,
за двери,
бабки подъездные корчат та-а-кие мины!..
Демон-контраст,
от пацанки,
до модной штучки,
всюду на месте,
от раута до тусовки,
носит Moschino,
но шляется по толкучкам,
ей не слабо и коктейльное плюс кроссовки,
и до п...ды,
что "не носят деним + шпильки" -
кто их придумал,
столичные своды правил?
Дома - бутылка мартини,
пивко и кильки,
тапки, мужская рубаха -
сосед оставил,
Дома гриппующий сын
и холодный ужин....
на прикроватном -
Библия,
Камасутра...
Пара пожаров внутри,
под снежок снаружи,
Сны о любимой,
и новое,
злое
утро...

Состояние - Вавилон...
Состояние – Вавилон, откровение – как печать,
знаешь, как это тяжело – столько дней о тебе молчать?
Пусть во мне суета сует разноцветной толпой пестрит,
башня строилась столько лет, чтоб сгореть у меня внутри,
в каждый камень вмурован грех – первородный инстинкт тебя,
вязью выписан на ковре день, в который он был распят, день,
в который он стал для нас недоступен – недопустим,
не бери моего вина, я прошу тебя, отпусти,
я блудницей у ног твоих отмолю для себя покой, *
сделай сердце мне – без любви, тихим городом над рекой,
пусть не знают мои дома шума этих хмельных страстей,
состояние – вне ума, состояние – на кресте,
как стояние – под крестом с губкой в уксусе на копье…
У меня для тебя престол – преклоненных моих колен,
у меня для тебя – наклон слуха, больше, чем у иных.
Состояние – Вавилон, априори – не спасены,
Апокалипсис – а пока… нам отпущен какой-то срок,
этот город – под облака – у твоих засыпает ног,
все богатства его сторон, все несметные чудеса я тебе положу в ладонь,
не умея тебе сказать, не умея тебя спасти, не желая спастись – тобой,
я согласна на суд идти твоей пленницей и рабой,
я согласна страдать за все несвятые твои мечты…
Босиком по твоей росе, загореться – и не остыть,
полюбить тебя и пропасть, небо пеплом заволокло…
Расстояние – пара фраз. Состояние – Вавилон.

Маrаsсhinо drеаmsА если всё будет как прежде? У Шляпника крыша давноподтекает, но дождь нам двоим нипочём. Под нашей мансардой садымараскиновых вишен, дурманных настолько, что впору послать за врачом.Пути в зазеркалье закрыты, Алиса взрослеет, шнурует корсет, матерится,бросает курить, становится чуточку злее, влюбляется в гея, спивается, иумирает без четверти три по старым часам на жилетке у кролика.
Плачешь? Да брось, убивать персонажей теперь comme il faut.
Но,если всё будет как раньше, мы переиначим сюжет и развязку -влюблённым не писан закон вульгарного жанра коротенькой уличнойпьески... Мы сможем, ведь правда?
Не надо меня целовать!
Ленивое солнце лизнуло края занавески, слегка зацепив утонувшую ввишнях кровать, и нас - обезумевших, жадных до липкого сока, красивыхисторий и правдой приправленной лжи.
Всё будет как прежде. Всё будет!
Но всё же морока, чернилами сорта marasca писать нашу жизнь...

Р. SКилометры меняют всё. На круги своя - началось с расстояний и ими теперь отпето.
Я, естественно, справлюсь - бутылочка амаретто, сонный город и мама с папой
/читать - "семья"/.
Ты, конечно, решишь. Как водится - за двоих. Без соплей и иллюзий.Подшито. В архив. На полку. Мне-то что? Я кивну, тряхну порыжевшейчелкой, накачу кофейку с лимоном.
Последний штрих - соберу чемодан, соседке отдам ключи...
Да, я помню, что надо держаться. За что - не помню.
И оставь свои фразочки, смысл стопроцентно понят,год назад, от и до.
Мы оба с тобой ничьи.
Будет лучше. Намного лучше - а как ещё? Ты на девичью память поставил свои полцарства.
И мне пофиг, что ты проиграешь.
Найти б лекарство - третьи сутки из сердца верность ручьём течёт, не спасают ни жгут, ни бинт, ни соленый дождь, и не видно потере нас никонца ни края.
Вот скажи мне, как думаешь, ангелы умирают? Что случится с моим? Ведь ты его не спасёшь, у тебя и своих забот...
Нам зачтётся в плюс эвтаназия душ, разделённых сиамских братцев?
Покажи мне, что делать с губами, чтоб улыбаться и сожги эту лажу, слышишь?!
p.s.: люблю.

хочу поставить точку - не могу.
перо сжимаю крепко-крепко.
здесь находиться вечно я хочу,
а появляюсь - редко

не знаю рифмы и не знаю слов,
в душе одни лишь сожаленья.
я не могу постичь игры основ -
отсюда все мои сомненья.

и, кажется, иллюзией живу
фантазией одной лишь наслаждаюсь,
в глазах своих надежду я несу,
всем дорогим я снова улыбаюсь.

я продолжаю снова возвращаться,
чтобы дарить тебе свое тепло,
в рассвете ярком расстворяться,
и забывать, что где-то может быть темно

себе достану я звезду -
большую, яркую, живую.
я этот мир, поверь, люблю!
я этот мир, поверь, рисую!

От Элли with love
Stray Cat
Ну, всё, на дорожку сели, не плачь, всё ж не на войну.
Давай, не психуй напрасно, чугун – не латунь, не медь.
В Канзас, и не мешкай, Элли, а я тебе черкану,
как весело и прекрасно веками в тайге ржаветь.

*
Здравствуй, далекий близкий, железный мой дровосек.
Твое письмо добиралось месяц и десять дней.
Лучше б купил компьютер – великое дело Сеть.
Но все равно, спасибо, что все еще пишешь мне.
Надеюсь, тебе получше – мерзкая вещь артрит.
Куда же девал масленку – посеял, небось, в лесу?
Прошу тебя, будь внимательней и за собой смотри,
хоть пару раз в неделю ешь-ка горячий суп.
Вчера позвонил Страшила – от жевунов привет.
А Лев уехал в Израиль, похоже, на ПМЖ.
Думаю, будет счастлив – пусть и не ближней свет,
но все-таки он Абрамович, хоть и не трус уже.
У нас разгулялось лето. Можно сказать, жара.
Отключили горячую воду (имела я ЖКХ!).
Неполиткорректные суки ополчились на гей-парад.
В стране ничего не меняется (грустненькое «ха-ха»).
Недавно вот вспоминала, как мы Бастинду – водой.
И как ты смеялся после, хватался аж за живот.
Дескать, «смелая девочка прицельно метала дом,
а после помыла пол – и кончилось колдовство».
Твой смех – лучший звук, наверно, во всех мирах,
и я его не забуду (без пафоса!) никогда.
В этом чертовом слове – безнадега и липкий страх,
но я его отгоняю. Как взрослая. Да-да-да.
Сейчас четыре утра, слушаю Summer Time.
Хочется разреветься, да не можется, вот беда.
Твоя сумасшедшая Элли, любимый, уже не та
и башмачки Гингемы спрятала на чердак.
Больше не верю в дороги из желтого кирпича.
Если приводят к храму – все равно не ведут к тебе.
Что-то не то карябаю. Лучше бы замолчать.
Зачеркну последние строчки – ты не читай, забей.
Из головы нейдет, милый мой iron man,
как ты вернул мне сердце – теплый живой комок.
Мы верно тогда решили – не надо прощальных сцен.
Ты бы со мной поехал. Наверное. Если б мог.
Тот красный тугой мешочек храню, как последний жмот,
в шкатулке, средь лоскутков, в самом нижнем ряду.
Что сделано – не воротишь. Не поможет и приворот.
Ты, наверное, чувствуешь, как я тебя не жду?
Ну вот, переходим к главному. Отвечаю в последний раз –
еще немного, и сердце сломается, как часы.
Прошу, позабудь мой адрес и не пиши в Канзас.
Я рожаю в июле. Сказали, что будет сын.
Я решила использовать последний, возможно, шанс.
Ведь ты – это только письма, вот уже пятый год.
Надеюсь, что не осудишь. Впрочем, тебе решать.
Ко мне переехал Гудвин. Он славный, когда не пьет.

Повесил свой сюртук на спинку стула музыкант.
Расправил нервною рукой на шее черный бант.
Подойди скорей поближе, чтобы лучше слышать.
Если ты еще не слишком пьян.
О несчастных и счастливых, о добре и зле,
О лютой ненависти и святой любви.
Что творится, *что творилось на твоей земле
Все в этой музыке ты только улови..
Вокруг тебя шумят дела, бегут твои года.
Зачем явился ты на свет ты помнил не всегда.
Звуки скрипки все живое, скрытое в тебе, разбудят
Если ты еще не слишком пьян.
О несчастных и счастливых, о добре и зле,
О лютой ненависти и святой любви.
Что творится, что творилось на твоей земле
Все в этой музыке ты только улови..
Устала скрипка, хоть кого состарят боль и страх.
Устал скрипач, хлебнул вина -лишь горечь на губах.
И ушел не попрощавшись, позабыв немой футляр.
Словно был старик сегодня пьян.
А мелодия осталась ветерком в листве,
Среди людского шума еле уловима.
О несчастных и счастливых, о добре и зле,
О лютой ненависти и святой любви.....

Ничто не может так легко сломать,
Не ложь, ни эгоизм, и ни бездушие.
Трудней всего когда дают понять,
Как больно сердце ранит равнодушие.
И я как не стараясь в смуте дел,
Вам угодить, довериться и верить,
Кляну свою судьбу и свой удел,
Ничем мне эту горечь не измерить.
Красивых слов, забыл давно мотив,
Они как песни, мною уже спеты...
Простите меня вы, и бог прости,
Природа мерит белые монжеты...
И снег лежит, а вроде бы весна,
Мой голос ослабел, и колит сердце,
Как хочется очнуться ото сна,
Где вы и я, где два разбитых сердца...
Как быть нам с вами? как же доверять?
И отдаваться чувствам без остатка...
И равнодушием друг друга не терзать,
И слёзы тихо проливать украдкой...

Бокал маргариты. Отсутствие мыслей,
Желаний, страданий, охоты, страстей.
За стойкой у бара одиннадцать жизней,
Одиннадцать, — знать? — одиноких людей.
В тумане густом сигаретного дыма
Рассеялись лица, печаль и тоска.
Желание выпить непреодолимо,
И тянется снова к бокалу рука.
Которую ночь я сижу в этом баре.
Коктейль за коктейлем безудержно пью.
Под утро неистово в пьяном угаре
С трудом выхожу и встречаю зарю.
Центральная улица. Ветер осенний.
Больной, угнетающий свет фонарей
Бросает украдкой безликие тени
На мокрый асфальт полусонных людей.
До дому добраться таксист мне поможет.
А вечером снова бегу в этот бар.
Причины: никто меня спать не уложит,
Никто не подаст виноградный нектар,
Никто не шепнёт мне приятного слова,
Никто не обнимет, не скажет «люблю».
Привык просыпаться один. Уж не ново
Представить на шее тугую петлю.
К чему я веду все свои размышленья?
К тому, чтобы стало на миг легче мне,
Ведь быть однолюбом есть счастья лишенье,
Поскольку оно потом только в вине.

Давай с тобою встретимся во сне.
Сбежим мы от реальности жестокой
Туда, где нам не будет одиноко,
Туда, где мы с тобой наедине.
Давай с тобою встретимся во сне
Отыщем уголок, что будет только нашим -
На всей Земле его не будет краше.
Давай заблудимся мы снова в той весне.
Давай с тобою встретимся во сне.
Быть может, нам удасться все сначала
Начать...
И на двоих нам неба будет мало...
Прошу тебя, сегодня ночью ты приди ко мне..

нет ничего старомодней дешевых понтов
Жалкие девочки плачут, но так им и надо
Ты не велик, потому что ты мелок и гадок
Это кармично! ну, ладно… не важно…зато
Вымыт и выбрит -
так страшно казаться плохим?
Стать на мгновенье непризнанным
и позабытым?
Мне тебя жаль,ТЫ -хороший но
видно забИтый
то ли судьбой, то ли кем-то - кто помнит грехи
Снова шаблонные фразы по кругу бегут
Словно станок, выпускающий
прочную скобу
точно штампует, и ставит знакомую ПРОБУ:
«умничка» *«Боже» *«чертовски» «поверь» «не могу»
А фотография - чтобы не видно лица
Где эволюция? Больше похоже на кому
Жалкие девочки между собой не знакомы
Или знакомы, но как-то вот не до конца

АЛЕКСАНДР ГАБРИЭЛЬ
(США, Бостон)
ДВАДЦАТЬ ВОСЕМЬ КАПЕЛЬ КОРВАЛОЛА
* * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * *Перебои жизненного соло
лечатся испытанным плацебо:
Двадцать восемь капель корвалола
и дождём сочащееся небо...
Памяти незримая петарда
россыпью колючих многоточий
выстрелит в районе миокарда
и отпустит на исходе ночи...
Ночью всё так выпукло и чётко
делится на дебет и на кредит;
только сердце, шалая подлодка,
глубиной непознанною бредит...
Стая истин, спаянная в узел,
ставшая докучливою ношей,
острыми рапирами иллюзий
тычется в предсердья и подвздошье..
Ночь пригодна для войны с собою.
И от изголовья до изножья
время захудалою арбою
тянется по мраку бездорожья.
Нет стихов, шрапнельных многоточий;
только холод стен да холод пола.
Всё, что я хочу от этой ночи –
двадцать восемь капель корвалола...

В круге третьем
Sterva
Полоумный петух, поспешив, сфальшивит.
Загадай меня искренне – в круге третьем
И четвертом часу. Облака большие
Проплывают синхронно, надеясь встретить

Купола, чтоб на них напороться брюхом,
А потом, умирая, сквозить лучами.
Ну, а впрочем, на кой я тебе, соплюха,
Малолетняя ведьма над гущей чайной.

Я всего-то могу – поиграть со снами
Да на левом плече посидеть, крылата.
Я у первой бессонницы – запасная –
Это так же приятно, насколь чревато.

У крапленых таро каждый ход – без правил.
Только с ними о будущем спорить страшно.
На моей территории – кубки правят.
Для тебя – выпадают луна и башня.

Я рассыпала мак, нашептав латынью
Желтоглазую нежность пажу пентаклей.
Но как только роса на траве остынет,
Ты сыграешь любого в моем спектакле.

Кажется, это становится личным.
Кажется, это становится сложным.
Осень меняет цвета и обличья,
Прячась в толпе под зонтами прохожих.
Путая старые *планы и схемы,
Листья покорно ложатся на плаху
Ливня…

А мы сомневаемся, с кем мы,
Все еще веря, что буквы не пахнут.

Ты - мой полёт! Самый лёгкий полёт!
... это - ничем не поймать, не измерять...
Это - любви ощущенье моё...
Всплеск волшебства! Можешь на слово верить...
Ты - мой полёт! Невесомый полёт!
... светом души или радугой сердца
ввысь! По спирали! И просто вперёд...
Это, как сон разноцветный из детства...
Ты - мой полёт! Постоянный полёт!
... чувств неземных окружают мгновенья ...
Как хорошо, что здесь дождик идёт -
слёзы счастливые смоет теченьем...
Ты - мой полёт! Самый нужный полёт!
... танец над серостью быта по краю...
Чувствуешь? Шёпотом ветер зовёт...
Я за собою тебя увлекаю...
__________________________________
Это полёт! Ощущаешь? Полёт!!!
...вспышкой по нервам до сладостной дрожи...
Мы по крылу распахнули вдвоём...
Он в одиночку, пойми, не-воз-мо-жен.

В чулках телесного цвета,
Стройней цыганской гитары,
Мечта блатного поэта -
Она плыла по бульвару,
Пушистей белого снега
И мягче лунного света.
За ней кто только не бегал -
Мечтой блатного поэта.
На голубятне у неба
Он сумасшедшие строчки,
Забросив солнечный невод,
Тащил рукою порочной.
Пусть получалось чуть хуже,
Чем кошелёк из кармана, -
По жизни так было нужно,
И умирать было рано.
* *Первое варение
* *Тётенька намешивает густо,
* *Первою сиренью
* *Надушили город парфюмеры мая.
* *Аисты без денег
* *Нам детей приносят из капусты
* *И сразу улетают.
Порой в трамвае украдкой
Он швартовался к ней боком.
Тепло так было и сладко -
Пришлось уверовать в Бога.
А Бог, известно, не фраер -
Господь немеренно круче -
И как-то раз из трамвая
Они сбежали под ручку.
Под утро светлое с пляжа
Он шёл по горло счастливый.
Но ветер западный вражий
Принёс свинцовые ливни.
А вор - он с Родиной дружен,
Он на войну, как на дело.
По жизни так было нужно,
И умирать не хотелось.
* *А в морской пехоте
* *Есть что делать пацанам шикарным.
* *В самый раз босоте
* *"Перьями" на пляже
* *Чисто порезвиться.
* *Но летели к звёздам
* *Самые отчаянные парни,
* *Чтоб любимым вечно сниться.
Историй много красивых.
Но буду помнить до гроба
Ту, что на сердце носила
Вора-поэта зазноба.
Давным-давно за полбанкой
Мне рассказала об этом
Моя красивая бабка -
Мечта блатного поэта.

Стрекоза и муравей
В июньский день по-летне жаркий
Забыв об отдыхе давно
Разя бензином и соляркой
Пер муравей домой бревно
Вдруг на поляне возле речки
он обалдел подняв глаза
Там беззаботно и лениво
В тени дремала стрекоза
Уже сентябрь сменяет лето
Дождь через день стучит в окно
Добыв себе фуфайку где-то
Прет муравей домой бревно
А на пароме через реку
В тени зонта, прикрыв глаза
В театр или дискотеку
Плывет неспешно стрекоза
Зима проклятая лютует
Тулуп не греет ни хрена
Но муравей не протестует -
Влачет по снегу два бревна
Встал отдохнуть. Вздохнулось тяжко.
И вдруг увидел в соболях
Лихие три коня в упряжке
мчат стрекозу в своих санях.
Куда летишь - скажи подруга
не зная сути бытия?
Для проведения досуга
На званный ужин еду я.
Приятно выпить рюмку чая
В кругу талантливых людей
Люблю бомонда дух вкушая
Зреть зарождение идей …
Взвалив на плечи бревна снова
Ей муравей ответил так:
“Увидишь если там Крылова
Скажи ему что он.. ..”

Прокуренным утром В трусах и футболке,
Заходишь на кухню, Включить кофемолку.
В зубах - сигарета, В мозгах - задымленность,
За окнами - лето. В квартире влюблённость.
С дурацкой улыбкой, С просоленным взглядом,
И мысль:"Спит в соседней... ТАК близко... ТАК рядом.
И ТАК дорога и ТАКАЯ родная!..."
Неееет, то НЕ влюблённость - Л Ю Б О В Ь неземная!
Неслышно одеться. К цветочной палатке.
- Ромашек вот этих! Пять... семь... Всю охапку!
А дождь проливной С неба сыплет секреты. -
Дружище, прости, но сейчас не об этом!
В постель ей ромашки, И с сонной целуешься...
- В мокрой рубашке! Разденься - простудишься!
Счастье твоё, всё в цветах, улыбается...
Пусть это утро совсем не кончается!

Я хочу тебя... обнажить
До слезинки, до дна раскаянья
Твою боль я хочу испить,
Жажда стала почти невменяема.
До краёв я наполню бокал
Негой чувств, пригубив влечение.
Пусть тебя не пугает накал
Двух сердец, вплоть до помрачения.
Я хочу тебя... оторвать
От рассудка без рассуждения,
Твою нежность хочу сорвать
От улыбки до восхищения.
От рассвета до зыбких снов
Нас касается счастье сложное,
Кто-то это назвал „любовь“ -
Описанье совсем невозможное

Они рядом сидели, обнявшись любя.
Она тихо спросила: «Что я для тебя?»
Немножко подумав, с мечтами в глазах,
Он стал вспоминать, оглянувшись назад.
«Когда ты со мной, забывается боль.
Все беды и страхи теряют их роль.
Когда ты со мной, улетают часы.
Я рядом с тобой вижу светлые сны.
Когда ты со мной, я - не одинок.
Твой голос и взгляд не раз мне помог.
Когда ты со мной, я тот, кто я есть.
Ты все недостатки смогла перенесть…»
Он к ней повернулся и понял как раз,
Что ей и не нужно затасканных фраз.
Слегка улыбнувшись, сжав руку рукой,
Он просто ответил: Я счастлив c тобой!

Вот так споткнёшься о человека -
и будешь думать:
- а нафига?
и горько спрашивать, дёрнув веком,
куда смотрела твоя нога?
куда спешила привычно-босо?
но сбиты пальцы, *
кровит душа,
а ты всё маешься над *вопросом -
над тем же самым:
- а на шиша?
и прёшься дальше по бездорожью,
где люди-камни, как прежде ждут
любого шанса войти под кожу
гранитным сколом за пять минут…
но прозреваю…
и с каждым разом
всё осторожней мои шаги,
всё меньше поводов дёргать глазом,
встречая утро не с той ноги...
я огибаю любой булыжник,
я избегаю ненужных встреч -
не подпуская на метр и ближе…
в итоге -
камни и горы(!) с плеч…
но горы злились… но горы *мстили -
и сотрясались не раз, не два..
отнюдь ни пеплом, ни звёздной пылью
моя *присыпана голова…
срываясь в бездну с высокой кручи,
летели камни дождём к ногам
сквозь рёв и грохот
искали случай
сразить беспомощным "на фига?"

ВЛАДИМИР ПЛОТНИКОВ..........Истлел закат..До самой малой искры.
Далёкий путь, среди бессонной ночи
Полутона, да выцветшие мысли
Тяжёлым гнётом на душу повисли.
Невнятные, запутанные речи...
И кто сказал, что дальше будет легче?
Не верю, хоть по жизни я доверчив..
И глупости, в избытке, человечьей.
Абсурд ассоциаций невозможных..
Как будто неурядиц было мало,
Поступков, пара слов неосторожных -
Дорожки, к неизбежному финалу...
Вздохнув легко, макну перо в песок,
Творя в мечтах несбыточные роли.
Споткнувшись за крутой порог,
Рассыплю по бумаге аллегорий..
Не доиграв,и раньше что не смог -
Любые, из *неписанных историй,
Которые, я просто позабыв,
Не отряхнул от времени вуали -
Угасших слов слабеющий призыв,
Которых никогда не написали.....

ВЛАДИМИР ПЛОТНИКОВ * * * * * * * * * * * * * * Разучиться бы *мне сострадать,
Боль чужую не видеть, не ведать...
Но она пред глазами опять,
И мешает опять *отобедать...
Донимает *чужая печаль,
Боль чужая по нервам струится!
Мне Вас жаль! ТАК Вас искренне жаль -
Может быть, Вам "ап стену" убиться?
О, Великой Державы *Сыны,
Вам ли в скорбях мыкАться пристало?
Вам теченья Планид не ясны,
Вам Уроков Истории мало?
Разучиться бы *мне, сострадать,
Боль чужую не ведать, не видеть...
И кого бы, куда бы послать,
Чтоб, не дай бог, кого не обиде

ВЛАДИМИР ПЛОТНИКОВ Шорох чужих голосов,
Что-то беззучно кричащих,
Патина умерших слов,
Призрачных, ненастоящих...
Может, звенит Пустота
Там,за чертой, безответно?
Там, где одна чернота,
В тяжком течении Леты.
В мире сплошных холодов,
В мире унылых ненастий,
Мечется эхо от слов,
Слепо и безучастно..
И не грядёт перемен,
В пятнах угасшего света,
Только уносится тлен
С воем холодного ветра..

Вбирая дрожь в приникшую ладонь, так судорожно рвущуюся к телу, коснуться губ, открывшихся несмело *- святилищем с живительной водой, прильнуть и пить – до стона из глубин, до темноты – в зрачках и там, за ними, и по слогам в тебя входить, как имя твое входило – золотом в рубин, кинжалом в плоть, триремой в древний порт – держать осаду, сдавливать оправой, гореть в тебе густой тягучей *лавой и выступать росой из вскрытых пор, любить тебя – так долго и давно, что вечности не хватит декораций: пока над кожей чайкой вьются пальцы – эпохи отправляются на дно, пока ты часто дышишь, и в груди становится так тесно наслажденью – моря волной срывают огражденья, чтоб отыскать забытые пути, чтоб на песок упасть – и отдыхать, изнемогая, ластиться лениво и укрывать тела теплом прилива, запоминая запах по стихам, по черточкам, по линии плеча, что в сеть волос опутано уловом, по выдоху, что заменяет слово, которому приказано молчать, и *чувствовать, как тень едва дрожит, и приближаться, путаясь в ресницах…
Ты знаешь, мне сегодня будет сниться соленая эротика души.

научите меня предавать,
отучите писать стихи.
научите меня не брать
на себя чужие грехи!
научите меня молчать,
когда это совсем невозможно.
отучите меня скучать
по любимым,хоть это сложно.
запретите мне пропускать
сквозь себя чужие обиды.
научите глаза опускать.
дайте сил не показывать виду!
научите меня смотреть
на людей иронично-презрительно.
когда грустно,весёлое петь,
это может быть уморительно.
отучите меня мечтать,
отучите летать во сне.
научите деньги считать
и задёргивать тюль на окне!
научите беречь свою душу
и еще -не гореть в огне!
отучите меня вас слушать,
разучитесь рассказывать мне.
научите! ну,что вам жалко?
я спокойнее буду спать.
научите меня безразличью,
научите меня предавать...
и ,когда я однажды сумею
не мечтать,не летать,не любить,
знаю я,что тогда не посмею,
да и незачем будет жить....

А знаете вы, что такое
Женское одиночество?
Когда в одеяле двое,
Но прижиматься не хочется...
Любимая книга закрыта
Вторую неделю, кажется...
И новое платье забыто,
А тушь по щекам размажется...
И если в работе по горло
С утра и до поздней ночи...
А глупых, пустых ухажеров
И тело уже не хочет...
Когда с телефоном в обнимку
Не спишь, только чутко дремлешь....
Кокетство вдруг стало ужимкой
Но все же его приемлешь...
Когда в холодильнике пусто
Но в баре вино хорошее...
Когда поначалу вкусно,
А после лишь счет запрошенный...
Когда за зимою осень,
А следом опять зима...
Когда никого не просишь,
А только лишь я сама...
Вы знаете, что же такое
Женское одиночество?...
Когда уже жить не стоит
Да и не очень хочется...

Онапритворялась неведомой птицей,
Лгала, что по встречной летит до упора,
Слыла королевой, была баловницей,
Несла свою ношу и множество вздора.
Сжигала себя и чужие страницы,
Ловила секунды и брошенный камень.
Ей кто-то упорно твердил про границы,
Навязывал догмы и затхлый регламент.
Она собирала осколки и рифмы,
Хранила себя и сожжённую память.
Меняла е-мейлы, иконы и гривны,
Мечтала от счастья внезапно растаять.
…Она уходила, она улетала.
По краешку ночи, по острому срезу.
То душу, то время, смеясь, убивала.
Забыта навеки. Нужна до зарезу.

(Y) (H)

Утро-вечер,День-ночь,
Убегают года прочь,
Стрелки движутся на часах,
Так размерен их шаг... тик-так!
Все в природе идет вперед,
Называется - круговорот.
Толко я не меняюсь, нет!
У меня есть на это ответ-
Я всегда останусь такой,
Я не встречу старость седой!
Пусть твердят мне ,что это блажь!
Что нельзя изменить ничего!
Постареет тело мое,
Но душа... никогда! Ни за что!..............

Мой морской волк ругается, курит трубку,
Сиди, говорит, а то раскачаешь лодку,
И я непременно вцеплюсь тебе прямо в глотку,
И, как обычно, последним покину рубку.
Мой морской волк давно не боится шквала,
Девятого вала, бешеного цунами,
Он не желает и думать, что будет с нами,
И лучше, чтоб я его больше не доставала.
В ближайшем порту он оставит меня пиратам,
Знакомым пропойцам, медным худым индусам,
Он на петле отпускает бегущий узел,
Когда я, качая лодку, теряю карту.
Мой морской волк никак не желает верить,
Что мы замурованы, заперты в этой лодке,
Есть только запасы надежды, любви и водки,
И нет никаких вест – индий и ост – америк.
Над морем летают чайки и пьют озон.
Мой морской волк ругается, негодует.
...И каждую ночь осторожно меня целует,
Думая, что я вижу десятый сон.

Ты однажды захочешь вернуться. Безумно захочешь.
Когда ночью проснешься, и глаз не сомкнёшь до рассвета.
Когда мыслью, как током, что я тебя всё-таки очень…
И собьешься со счета какая в руках сигарета.
И захочется вдруг закричать, заорать что есть силы
И предательски выступят слёзы /от них не спасешься/
От того, что другая, не я, называет любимым,
Та, которой поклялся, что больше ко мне не вернешься…
Ты однажды захочешь назад до озноба по коже,
До отчаянья от невозможности снова стать ближе…
Ты опустишься нА пол и шепотом выдохнешь: «Боже,
Ты храни её там за меня… Ты храни её… Слышишь?
Я бы сам… Но ты видишь…» И вдруг замолчишь.
И подкуришь.
И поймешь, что живешь в страшном сне и нет силы проснуться.
И поймешь: ничего не забыл и что всё еще любишь…
И захочешь вернуться. Безумно захочешь вернуться...

Я хочу к тебе! Слышишь? Веришь?
На пределе, как на краю!
За тобою в огонь и в воду...
Подари мне свою судьбу!
Раскрывая объятия, помни,
Я, как хрупкий хрустальный сосуд.
Ты держи меня бережно, нежно,
И не будь со мной слишком груб.
Только ласка, и только нежность...
И откроюсь я, как цветок.
Ты пойми, я твоя неизбежность,
Как дурман, как нектар, сладкий сок!
Пей меня, обретая силы...
Все отдам я тебе до конца!
Вся земля и весь мир бессильны,
Когда бьются наши сердца!

Ветры
Тишина легла на плечи – я готова к этой встрече,
В этот вечер будет легче излечиться от потерь.
Очень трудно жить без веры, потому зову вас, Ветры,
Мы всегда дружили верно – не оставьте и теперь.
Здравствуй, западный скиталец! Ты зачем, скажи, оскалясь,
У меня рванул из пялец неоконченный узор?
Отдохни, мой брат названый, я натку тебе тумана,
Ты расскажешь мне о странах, где летал до этих пор.
Ветер северный, студёный, чистым снегом убелённый,
Мне с тобой хоть принуждённо, но пока что по пути.
А монисто ледяное, что подарено тобою,
Не приносит мне покоя и не тает на груди.
Вот и ты, мой друг с востока. Прилетел по слову, к сроку.
Там, в стране твоей далёкой, те же дивные леса?
Передай им - слышишь, милый? – что моя иссякла сила,
Что ледышкою застыла вся дарёная роса.
Ветер южный, мальчик славный, ты принёс мне запах травный,
Ты порою своенравный, но по крови мне родной.
Я на севере на льдистом до костей успела выстыть.
…Тает звонкое монисто, разливается водой.