кафка на пляже
Кысь
Смотри на море. Кафка на пляже.
Слушай ветер, стой по колено в пене,
Утопай по пояс в прибое.
Русалки плетут венки, сети вяжут.
Ночами люди особенно откровенны,
Из-под воды небо особенно голубое.
Ночами люди особенно откровенны,
Поэтому слушай меня, слушай:
Я не хочу спать с тобой,
Я не хочу от тебя детей,
У меня есть она, её кожа пахнет,
Как пахнет грудной ребенок:
Яблоком, тёплым молоком
И душистым мёдом.
Мы с ней засыпаем рядом,
Тесно друг в друга вжавшись,
И просыпаемся - две сонные рыбы.
Такие родные, одинаково тёплые.
Влюблённые шёлковые рыбки.
Ты же плохой охотник, никакой рыболов:
Убила, выпотрошила, сделала чу-чел-ко.
Вырезала на трофей сердце,
Рассмотрела под микроскопом,
Проткнула иголкой.
Девочка - пиз-да-бол-ка.

если нужно прямо стоять - встану прямо,
и пойду воевать - лишь бы не на коленях
стоять.
мы всю жизнь под подобных себе копаем ямы,
пока наша старуха с косой не выйдет из тени.
стрелять,
если нужно - стрельну. лишь бы не безоружна
была мишень. иначе прощенья не отмолю
за грехи.
в небе - осень, и, замыкая окружность,
укрывают снега все мои "люблю"-«не люблю»
и стихи...
а дальше - санная дорога.
и снег на варежке крупой,
и губ, потресканных немного,
тепло.

и поцелуй...

взапой...

так получилось, что темы нашли мы
общие шутки, построили мостик
друг другу так были необходимы
поговорить, рассказать свои новости.
необходимо вдвойне и тебе, и мне
было взаимное ненападение
а вот теперь уже поздно тобой жить
ведь мы друзья и не больше
верь мне, я твой покой, только говори со мной
просто не замечай в моих теплых глазах печаль
верь мне, я твой покой, только говори со мной
мне важнее боли любой в твоих темных глазах любовь
пусть не моя она, эта роль, в твоих темных глазах любовь
а у тебя появилось свое МЫ
под одеялом теплые водоемы
ты говоришь: мы смотрели, мы были
мы в Париж в апреле решили
свое размытое Я понимаю
я в это МЫ твое не попадаю
но я же слушаю, я улыбаюсь
чтоб разделить твою радость

вверх по струйке дымаSh.Izov
(H)
---------------------------------
когда жизнь проникает в тело -
это только полдела.
когда смерть отпускает душу –
это немногим лучше…
но я не трушу,
веду свою лодку по суетной суше,
глупый и белый…
так неумело
высажен в этой стране дебелой,
чтобы пройти все свои дороги.
и отрастив с этой целью ноги
прямо из места,
которым сижу,
я не скажу,
что устал, если честно,
просто на этом пути
то водой, то по льдинам,
я перешёл (с места не сойти!)
за середину…
дышат мне в спину
предков моих далёких тени,
а надо мной
облака
так близко…
дай мне глоточек виски
и табака две жмени,
друг мой, я жив,
пока….

междуречьеSh.Izov

я рожден между югом и севером,
и в душе моей две симпатии:
нежно-грустные песни Есенина,
да стезя Коловрата Евпатия.
к небу мыслями, жопой к западу,
сном к востоку, корнями в болотине,
а душа по приметам и запаху
дом нашла и осталась на родине…
не совру… дней осталось – не считано,
и живу в меру сил. сил – не меряно.
пока книга любви не дочитана –
не умру…
пусть сосёт смерть у мерина!...

out of sight out of mindSh.Izov
мир, распадаясь до нано-частиц,
не оставляет для жизни нам места.
жизнь пролетает со скоростью птиц,
будто бы мы ей не интересны…
нас окружает скопище лиц,
вдруг разучившихся улыбаться…
мир, состоящий из нано-частиц,
думает дальше во что распадаться.
в небе всё тоньше озоновый слой,
в недрах всё жиже биоресурсы.
жизнь пролетает пчёлкой, стрелой,
«в яблочко»… райское… прямо по курсу…
выживет тот, кто не свяжет глаза
с сердцем, и чей, схожий с метеозондом,
взгляд неземной загибается за
тонкую линию горизонта…

пинь-фаSh.Izov
грызя на досуге трактат пинь-фа,
великую книгу китайца сунь-цзы,
я вспомнил горное ущелье куфаб
и пулеметчика леху с неизменным «не сцы!»…
маки на склонах, весна, черемша
и одна стратагема «выжить!» на всех,
в зоне ответственности, где каждый шаг
гораздо длинней, чем в родной полосе.
вьётся между камней тропа,
по которой везли раньше чайна-шёлк,
а теперь на верблюжьих крутых горбах
тюки с оружием и анашой…
две тысячи лет война есть война,
как путь обмана, крови и лжи,
а в нюансах и базе её говна
великий китайский трактат лежит.
страх синей жилкой на шее дрожит,
шепчут почти беззвучно бойцы:
«мама… безумно хочется жить…
спаси-сохрани… сука-сунь-цзы…»

аск!Sh.Izov
юный оболтус
в джинсах с отвисшей мотнёй
вывез её,
откуда-то из донецка.
девочка, бросив
родину и разругавшись с роднёй,
приехала в город козла и назвалась алекса.
город бомонда,
бомжей и шального бабла
встретил её
глянцем и пылью «кокса»,
фальшью улыбок
тусовки, перешептываньем в углах
и грязным бельём из бывшего девичьего форт-нокса.
славься, отчизна,
где каждый пупок гора,
где каждая кучка
дерьма себя мнит алмазом!
мне почему-то
девчонку нисколько не жаль, но, брат,
как тебе эта шобла,
выебывающаяся
за персональным, частным спецназом?

Моё чёрное - это белое.

Неживое, заледенелое.
Всё, покрытое мёрзлым панцирем,
Всё, с чем в жизни пришлось расстаться вам.
На забвение обречённое
Снегом выбелю - станет чёрное.
То осколки льда дело делают:
И вам кажется, что всё белое.
Здесь не помнится настоящее,
Душу тёмную здесь обрящете.
Затеряетесь в этой Вечности,
Распрощаетесь с человечностью.
У меня всегда всё по правилам,
Не смотри в глаза - вспыхнешь заревом.
Светлым миром я не прощённая.
С виду белая, в сердце - чёрная.
Убежать никак. Холод давящий.
Непроглядный мрак, миром правящий.
Так прими покой с мыслью ясною:
Всё здесь чёрное и... прекрасное.
* * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * *16.09.2010.

Не морока, не кривда – будни.
Зарифмованные инфаркты.
Объяснить не сумею людям –
Что показывают мне карты.
И тоска всех уже достала,
И какая-то злая удаль,
И насмешки, и лязг металла,
И танцующий вальсы пудель
Под шарманку моих стенаний.
Вот о чём? «Притворилась, сука».
Эта сука уже на грани.
И за гранью – ни зги, ни звука.
Ну и что? Отвести вам слёзы,
И фальшивкой нарезать радость,
Бесшабашно летя откосом,
Разбивая на пайки фразы
Непутёвых моих попыток
Обрести в человека веру,
Перестать трудодни копытить
В клятом выборе: «сбыть» - «похерить»?
Искалечил. Прибил. Гордыня
Не позволит окликнуть: «Стой же!».
Это сердце опять простынет.
И опять кто-то мне поможет
Не сорваться за тын греховный,
Удержаться на кромке жизни.
Алфавит – мой отец духовный,
И на исповеди всё вызнал:
Как я лоб разбиваю, зная,
Что не будет конца увечьям.
Как я павой иду по краю
Перед пагубой человечьей.
Как люблю я, и нет предела:
Все пределы – дурацким ситом.
Как являюсь я вечной Геллой
Перед тем, кто ждёт Маргариту.
Как живу между сном и явью,
Обжигаясь молочным словом,
И не дую на реку лавы,
Чтобы снова обжечься, снова!
Я не жду отпущений скорых.
Может, спишут потом – за верность.
Зеркала оконные – шторой,
Чтоб душе не вздумалось – через.
Ты не веришь. И ждёшь подвоха.
Не смогу доказать – невежда –
Эту истину – право вдоха
Твоей нежности льдисто-свежей.
И смешон, и суров – некстати –
Выбор мой. И во век, и присно.
Мне не страшно себя истратить.
И не страшно прослыть актрисой.
И не страшно, что ты отринул.
И плевать, что не будет встречи.
Что печаль моя на витрине.
И что каждый четвёртый «лечит»,
Обращая то в пыль, то к Богу,
То к улыбке, то просто в бабу.
Драпируя тряпьём ли, тогой –
Неизменна. И не ограбить –
Не отнять сумасшедшей воли,
Ограниченной разве счастьем –
До мурашек любить, до боли,
Не желая иных причастий.
Мне гореть на костре не дважды.
За отсутствие лжи и схимы.
И лакать из бездонной чаши
И бесснежие, и беззимье.
И молчать, исходя стихами.
И иссякнув, по небу – дымом,
Чтоб вздыхая, опять вдыхали
И любили, не став любимы.
Мне не надо ответной чуши,
Что из жалости страсть отвесит.
Ты мне дорог. И ты мне нужен.
Пусто место. И свято место.
У любви жестокие нравы.
И с листа – миллион прочтений.
Там, где нет и в помине правил,
Выживают лишь исключенья.

Плохо жить на свете
Октябренку Пете,
Бьет его по роже
Пионер Сережа.
Но и у Сережи
Жизнь не сахар тоже.
Бьет его по харе
Комсомолка Варя.
Но и у Варвары
Жизнь полна печалей -
С нею жить не хочет
Коммунист Виталий.
И у коммуниста
В жизни горя хватит:
Он за октябренка
Алименты платит

Наступила осень, пролетело лето.
Говорил с подругой до утра "про это".
Ничего иного мне не остается:
Служба на подлодке даром не дается...

Hе будите меня на рассвете,
Hе будите меня на закате...
Hе будите меня в туалете,
Hе будите меня на кровати...
Hе будите меня под забором,
И в гостях Вы меня не будите.
Обойдитесь без слов и укоров,
Лягте рядом и тоже поспите.

Выстилать нежностью следы любимой на песке...
В памяти....
Собирать по ночам звезды и украшать ими к завтраку....
Скатерти....
Смахивать цветочную пыльцу для пирожных...
Сладких....
Облака в охапке носить домой для простыней....
Гладких...
Дыханием согревать ее перчатки осенью....
Вместе...
Душ закрывать плотнее, чтобы не разбудить рано...
Песней...
По вечерам просить солнце заходить медленней....
Радуясь...
Встретить с работы в костюме мишки плюшевого ....
Балуясь....
Переставить кровать так чтобы свет падал на ее глаза....
Красивые...
Зайцев солнечных нагнать полную комнату для радости...
Пугливые...
Чай заваривать ей, добавляя туда строчки стихов...
Нежных...
Обворовать все холодильники и налепить летом ей баб....
Снежных...
Смеяться с ней так чтобы завидовали смеху даже дети...
Громко...
Бабочек самых красивых выпускать, когда она просыпается...
Робко...
Сравнивать слезинки ее с росой утренней...
Красивой....
...просто очень хочется сделать ее жизнь ...
Счастливой...

Курить до фильтра... Мутит наутро
От никотина и антисекса.
И кто придумал, что это мудро -
Жить антистервой с открытым сердцем?!
Уйти в монашки... Для антидряни
Нет лучше кельи, чем полу-кома.
Судьба достала и кнут, и пряник.
Душа привыкла к попыткам взлома.
О ребра бьется мешочек с кровью,
А я устала для всех - хорошей!
Как дура с торбой, ношусь с любовью,
Ее вручая всем тем, кто брошен.
Курить до фильтра... Мутит наутро
От недосыпа и предрассудков.
И кто придумал, что это мудро -
Быть антистервой и антисукой?!

фпрезэнт...
Я девочка-февраль, я девочка холодные руки.
Я девочка "не смотри мне в глаза", я девочка входящая без стука.
Я девочка "мой ангел", я девочка "мои небеса".
Я девочка-разлука, я девочка "прощай навсегда".
Я девочка-приход, я девочка живущая без сна.
Я девочка-зима, я девочка ледяные глаза.
Я девочка-цунами, я девочка-слеза.
Я девочка из сказки, я девочка верящая в чудеса.
Я девочка-любовь, я девочка-мечта.
Я девочка последняя сигарета, я девочка вместо крови вода.
Я девочка-нежность, я девочка сводящая с ума.
Я девочка "иди на хуй" на любые твои слова.
Я девочка-пиздец, ты всё ещё хочешь меня?

Как соткан дождь
из капелек воды,
Так счастье соткано
из крохотных мгновений:
Взгляд…
слово…
на песке следы…
Подаренный цветок…
тепло прикосновений…
Как небо соткано
из миллиона звезд,
Так радость соткана
из острых ощущений:
Восторг…
очарование…
туманность грез…
И возвращение…
и всепрощенье…
Как соткана вся жизнь
из суеты,
Так верность соткана
из клятв и обещаний…
Мольбы…
тоски…
несбывшейся мечты…
Разлук…
обид…
и горечи прощаний…
Как соткан дождь
из капелек воды,
Так небо соткано
из миллиона звезд…
Так соткана вся жизнь
из суеты,
Любви,
страданий…
запаха берез.

Город развел в удивлении руки,
Точки на черточках разных ладоней.
Я сочиняю стихи о разлуке,
Ты засыпаешь намного спокойней.
В старой коробочке из-под улыбок
Я сохраню пузырек валидола.
Все мы похожи на комнатных рыбок,
Вечером - лампа и окна до пола.
Льются тугие прозрачные шторы -
Мимо всего,что казалось мне нашим.
Красная строчка внизу монитора.
Кажется, по-настоящему страшно.
Ты же в ответ пожимаешь плечами,
Зная, что сколько б дороги не вились,
Мы потеряемся даже случайней,
Чем друг у друга тогда появились

Соткана радость руками, словами..
такими..твоими..
Стихами..

Мое ли дело кем была прежде? Вздохи и листья - Твои одежды. Тайну за тайной в рукаве прячешь. Голову склонишь будто бы плачешь Среди темных подворотен Где гуляет оборотень. Дай же мне руку А душе душу. Дай захлебнуться Соприкоснувшись. Что нам печали, Что нам потери - Тихое сердце многое стерпит. Среди темных подворотен Где гуляет оборотень. Почему среди звезд так одиноко - Не поймут никогда глупые окна. За стеной темной, за глухой дверью Тихое сердце многое стерпит.

БОРИС ПАСТЕРНАК
Осень
Я дал разъехаться домашним,
Все близкие давно в разброде,
И одиночеством всегдашним
Полно все в сердце и природе.
И вот я здесь с тобой в сторожке.
В лесу безлюдно и пустынно.
Как в песне, стежки и дорожки
Позаросли наполовину.
Теперь на нас одних с печалью
Глядят бревенчатые стены.
Мы брать преград не обещали,
Мы будем гибнуть откровенно.
Мы сядем в час и встанем в трьетьем,
Я с книгою, ты с вышиваньем,
И на рассвете не заметим,
Как целоваться перестанем.
Еще пышней и бесшабашней
Шумите, осыпайтесь, листья.
И чашу горести вчерашней
Сегодняшней тоской превысьте.
Привязанность, влеченье, прелесть!
Рассеемся в сентябрьском шуме!
Заройся вся в осенний шелест!
Замри или ополоумей!
Ты так же сбрасываешь платье,
Как роща сбрасывает листья,
Когда ты падаешь в объятье
В халате с шелковою кистью.
Ты-благо гибельного шага,
Когда житье тошней недуга,
А корень красоты-отвага,
И это тянет нас друг к другу.

Аптека
Таша Мушина


1
(Tinctura vocis)

Ходишь в молчанье сладком,
отстукиваешь синкопы
по вылощенной брусчатке
провинциальной Европы.
Город воспоминаний:
домики в птичьих клетках,
голуби под ногами,
воздух с привкусом лета
сеет сухие споры,
сахаром тает во рту, и
сердце под самым горлом
в теплом гнезде воркует.
Крепкие шарики грецких
орехов тугой истомы —
жажды болезненной с детства
приступы мне знакомые.
Блики на стеклах тают —
мне не напиться вдоволь.
Есть ли вода живая,
звук человечьего слова?

2
(Sal terrae?)

Спустилась по чистым ступеням
на лаковый вымытый пол.
Аптекарь, задумчивый немец,
с улыбкой ко мне подошел.
Среди порошков и таблеток
устроить укромный грот,
дышать глицериновым светом,
есть горький каштановый мед,
к лекарствам приклеивать бирки,
смотреть, как поднимется ртуть,
в стеклянную трубочку дуть,
пускать пузырьки и пробирки.
— Ты соли пресной не хочешь?
Прислали недавно пуд
нам по электронной почте.
— А воду здесь продают?
Кристаллы содомской соли
в теплой твоей руке.
Падает медный нолик
из кошелька на паркет.
Нагнуться, поломанный грошик
ища на полу. В дорогих
немецких ботинках хороших
увидеть две правых ноги.
И, фантики перебирая
от всех пережитых чудес,
радостно улыбаюсь:
— Мне букв немножечко взвесь?

3
(Unguentum ad alas)


Мяла в пальцах пакетик, благодарила —
то ли глюконат кальция, то ли титановые белила —
на стекле перетираешь пигменты или
таблетки, легкие гранулы пыли
придорожной, ставшей одеждой светлой
для прохожих, пронизанных солнечным ветром.
Лишь в полете парус нальется силой,
только б узы плоти, тяжелой, но милой,
и тугие путы земли отпустили.
Ледяные кристаллы — хрупкие белые крылья
тают в ладони.
Как ты взлетишь без усилий?

Грифельные доски,
* * парты в ряд,
сидят подростки,
* * сидят - зубрят:

"Четырежды восемь -
* * тридцать два".
(Улица - осень,
* * жива едва...)

- Дети, молчите.
* * Ну-ка там, цыц!..
сыплет учитель
* * в изгородь лиц.

Сыплются рокотом
* * дни подряд.
Вырасту доктором
* * я (говорят).

Будет нарисовано
* * золотом букв:
"ДОКТОР ИвАНОВ,
* * прием до двух".

Плача и ноя,
* * придет больной,
держась за больное
* * место: "Ой!"

Пощупаю вену,
* * задам вопрос,
скажу: - Несомненно,
* * туберкулез.

Но будьте стойки.
* * Вот вам приказ:
стакан касторки
* * через каждый час!

Ах, вышло иначе,
* * мечты - пустяки.
Я вырос и начал
* * писать стихи.

Отец голосил:
* * - Судьба сама -
единственный сын
* * сошел с ума!..

Что мне семейка -
* * пускай поют.
Бульварная скамейка -
* * мой приют.

Хожу, мостовым
* * обминая бока,
вдыхаю дым
* * табака,

Ничего не кушаю
* * и не пью -
слушаю
* * стихи и пою.

Греми, мандолина,
* * под уличный гам...
Не жизнь, а малина -
* * дай
* * * бог
* * * * вам!

<span class="Apple-style-span" style="font-family: 'Trebuchet MS'; font-size: 12px; color: rgb(63, 50, 60); line-height: 15px; ">Никогда не пытайся себя оправдать,
Если чувствую ложь – я тебе не поверю.
Я могу тебя счастье огромное дать,
А могу пред тобою захлопнуть все двери.
Я могу быть богиней твоей иль рабой,
Всё зависит от мыслей твоих и желаний,
Я могу быть чужой, но при этом с тобой,
А могу быть твоей через сто расстояний.
Я могу засмеяться, иль плакать навзрыд,
Я могу, разозлившись, быть очень жестокой,
И тебе не сказать, как в душе всё болит,
Как с тобой я бываю такой одинокой.
Я могу, словно кошка, гулять по ночам,
Целоваться с другими под пьяной луною,
Но, к тебе возвращаясь в рассветных лучах,
Понимать – что навеки останусь с тобою...

<span class="Apple-style-span" style="font-family: 'Trebuchet MS'; font-size: 12px; color: rgb(63, 50, 60); line-height: 15px; ">Она смеётся всегда и шутит,
Она друзьями окружена...
Но разве знают все эти люди,
Как ночью плачет она одна...
Она играет в судьбу, как в карты
Сегодня в плюсе, а завтра ноль.
Она не знает об этом завтра.
Она забыла к нему пароль.
Она гуляет в ночи, как кошка,
Так неприступна и так нежна,
Она ребёнок в душе, немножко.
Но сколько боли хранит она...
Она красива, легка, волшебна.
Как много принцев её хотят...
Но непонятно им совершенно,
Какую тайну глаза хранят.
Она свободна, как ветер в поле.
Но ей свобода не по душе...
Ах, как бы сладко жилось в неволе,
Ей с тем, кто спрятан в её душе.
Она с улыбкой встречает утро,
Лишь ночью волю даёт слезам.
Ей нужен кто-то, настолько мудрый,
Чтоб разгадать её по глазам...

Она не ищет перемен -
Они ее находят сами.
Порою,
требуя взамен
Измен,
подушек со слезами,
Визитов к доктору,
родни
Кружение до отупенья.
И смены адреса.
И дни
Хронического опьяненья.
Сердечных приступов,
истом,
Размякших в теле сладким комом,
Судебных приставов,
погон
Неугомонных участковых.
Любви! До гроба!
И гробов
недавних близких
и любимых...
Разболтанный дверной засов
.......

И взгляд уже не тот -
Не проходите, люди, ...
А валите - мимо!

простые слова




Я беспечный малый
Как живу не знаю
Звездочку я с неба
Даже не желаю

Не бегу за грошами
Не хочу я в судьи
Почему хорошими
Кажутся мне люди?

Потому хорошими
Потому что знаю
Что живет на свете
Та, о ком мечтаю

В том же самом городе
В центре, не в сторонке
Я не знаю, вроде бы
Нравлюсь я девчонке

Что с собой поделаю
Не прошу я милости
Объясниться с милою
Не хватает смелости

Он начал читать когда солнце пылилось в зените.
За пару страниц до конца он оставил закладку.
Из сердца тянулись какие-то красные нити.
Сегодня срезать их казалось особенно сладким.
Сегодня в душе ему было особенно душно
Святой от природы, он чувствовал – как это тошно
Царапать на пальцах узоры рябиновой тушью
И снова высовывать белые руки под дождь, но..
«Нам все его шалости выйдут когда-нибудь боком
Все наши забытые игры и новые ники» -
Так молвила странная девочка с комплексом бога
Какому-то мальчику из недочитанной книги

Открыв окно, глядит в окно,как в бездну ангелы глядят,а рифмы, — значит, не дано, —как зубы мудрости, болят.Он до утра на бабе мерз, —с похмелья кровью налит глаз.Венера, алая как Марс, —к таким стихам - откройте газ...И вдоль стены сто лучших книгуже осмыслить не суметь.На что истратил жизни миг?на смерть, как водится, на смерть.Кривое зеркало в уме.Посыпался соленый дождь.И не хотел, чтобы в тюрьмерождался сын, рождалась дочь.В похмельном ледяном поту, —ох жизнь моя, ты — смерть моя! —плевать в далекую звездуиз ямы собственного «я»!

И дождь идет, и мокнет красота
старинной рощи, поднятой холмами.
Мы тут одни, нам люди не чета.
О, что за благо выпивать в тумане!


Мы тут одни, нам люди не чета.
О, что за благо выпивать в тумане!
Запомни путь слетевшего листа
и мысль о том, что мы идем за нами.


Запомни путь слетевшего листа
и мысль о том, что мы идем за нами.
Кто наградил нас, друг, такими снами?
Или себя мы наградили сами?


Кто наградил нас, друг, такими снами?
Или себя мы наградили сами?


Чтоб застрелиться тут, не надо ни черта:
ни тяготы в душе, ни пороха в нагане.


Ни самого нагана. Видит Бог,
чтоб застрелиться тут не надо ничего.

Это осень,
Ваше Высочество,
Сны сплела в кружевное марево.
К чёрту вычурность.
Зябко.
Хочется,
чтоб Вы просто держали за руку.
В лабиринтах дворцовых не скрыться.
Старых лестниц ступени сколоты.
Руку…
чтобы не оступиться...
Или две…
потому что холодно...

из карманных часов, поднесённых к уху, доносится белый шум
в тёмную нору падает лунный блик
сегодня Алисе мал Мэри-Эннин ум,
завтра велик
полумесяц чеширской улыбки не окружён никем
трубка в пальцах гусеничных кальян
как ты, Алисино отражение в перевёрнутом ночнике
в пыльном стекле серванта оно как я
пока шляпник и мартовский заяц своё чаепитие длят пока
утро не лижет рук не целует лба
пей судьбу из прозрачного пузырька
расти от подвала до потолка
оглянись: я машу тебе с той стороны гриба

Однобокий стих

Мне сегодня ночью как-то одиноко...
Я гуляю очень как-то однобоко...
Первые снежинки на асфальт упали,
Кто-то без резинки - да на сеновале,
Я же - о высоком, даже не до хлеба...
Месяц однобоко обнимает небо,
Капельки бесстыже мерзнут на окошках,
И стучат по крыше коготки на кошках,
Ах пардон на лапах, что я в самом деле...
Видно мама-папа тапки не надели...
Ходит в подворотне однобокий дворник,
на душе - субботне... а сегодня пятнице... (H)

Ангел- людям
Нади Норк




Хорошо здесь- на Земле,
только счастья мало.
Фонарём ночным во тьме
я свечу устало.
Дождь очистит крылья мне,
как же всё достало!
Я- свеча лишь на ЗЕМЛЕ,
жаль - живёте мало...

По буквам боли затвердить урок:
Лавр - осторожным, тернии - отважным.

Из снов уйдут в небытие цвета,
Затянутся могильным камнем раны.
Безжизненно-спокойна пустота
За плотью тёплой, чувственно-обманной.

Заменят романтическую ложь,
Кокетства хлыстик и булавку-шутку -
Сарказма равнодушный финский нож
И скальпель вивисекторский рассудка.

Три слова - частоколом: "Жизнь Есть Боль".
Над венами - дамоклово запястье.
Расплавлены ключи. Забыт пароль.
Желаний нет.

Наверно, это счастье.



Я покупаю путевку.
Еду на север. Почти Тарантино.
С детства просил ведь.
Четвертый десяток, век коммуникаций.
Делаю визу, очередь в кассы, просто найти его.
Мог бы ответить. Хотя бы из вежливости. Хоть бы отказом.
В сумку перчатки, змеи шарфов, пара теплых ботинок,
несколько книжек в нелепых обложках. Конечно же, сказки.
Трап самолета, и все стюардессы блондинки.
Просто найти,
найти Санта Клауса
и поквитаться.

Во льду застыла каменная гавань,
на пристани печалится конвой.
По улицам бредёт барон Мюнхгау
с нечесаной пробитой головой.
Он мировой небрежностью отмечен
и не тяжёл, чего уж, этот гнёт.
Не снимет головы с сутулых плеч он,
перебинтует мастерски её.
Он поминает без имён, но всуе
и, жаждою катарсиса томим,
Барон, как мир, почти неописуем
и, как любовь, уже неистребим

отпустите Алису. ей так уютно в *своей норе.
не надо штопать цветными ни душу, ни сердце, ни под лопатками шрамы.
её полушария мозга огромны. и *бьют фейерверками по коре
с большой динамичностью функций.
не надо драмы.
Алиса *не ходит в храмы.
она сама по себе Звезда.
Звезда, убитая первым дождливым рассветом.
не тревожьте Алису. ей и сегодня не хочется света. и_ни_ко_гда.
никому. не говорите об этом -
Алиса больше не понимает лето.
и поезда.
Алисе ближе птицы и самолёты.
отпустите Алису. в её провалы. в её полёты.
в её никому не известные города.
ей так уютно в своей норе
думать о море…

Искать не стану ...
Протяну ладонь...
Твоим теплом согреюсь и растаю...
Ты - здесь...
Ты - рядом...
Стережёшь покой...
Своим крылом отважно прикрывая...
Искала раньше...
Выцвела душа...
От ожиданий и обманных "если".
Найди меня!
И спрячь внутри вина...
Чтоб выпить залпом, захмелеть...но...вместе.
Оставь меня...
На краешке мечты...
Вдруг ты захочешь в ней осуществиться...
И нарушая, приступ немоты...
Тремя словами воскресишь...
Влюбиться?
Влюби меня...
В желание ЛЮБИТЬ!
Найди артерию, что хочет верить в сказки!
Чтоб жгут из поцелуев наложить...
На рану "об известности развязки".
Найди меня...
И больше не теряй!
Спрячь под замком цистерны слёз и боли.
Дай мне принять,
Что всей душой ТВОЯ...
ЧТО Я ЖИВА…
ТОБОЙ...
С ТОБОЙ... <SPAN style="FONT-FAMILY: Arial; COLOR: #444444">

Сидела Женщина с Котом.......
На теплой крыше....
О том болтали и о сём.......
Никто не слышал....
-Ну, как живешь, хвостатый друг?
-Да, как обычно...
Хожу, брожу, ищу подруг...
....гоняю птичек....
Глядишь, накормит, милый кто ..
....и обогреет......
-А у тебя?.... Как ты живешь?..
- А я?......... Старею...
Нам жизнь одна дана , увы....
У вас их- девять....
И вроде, все, как у людей....
А сердце щемит....
Вот так, дружище, я с тобой.....
Сижу на крыше...
И растворяется тоска.....
Все тише.. тише...
Не уходи с колен моих!......
...С тобой теплее....
Прохладный вечер на двоих....
...Уже темнеет...
И был ей этот разговор.....
..Всех близких ближе!........
Сидела Женщина с Котом....
... на теплой крыше......

Она цеплялась за любовь,
Она счастливой быть хотела,
Пусть не хозяйкой, пусть рабой,
Чужой души, чужого тела.

Она цеплялась за любовь,
Уже слабеющей рукою,
Любовь надменно хмуря бровь,
Китайский чайЮ пила с другою.
Эх дура, дура ты любовь,
Не так живешь, не тех целуешь,
Уже балованных балуешь.
Да, дура ты любовь,
Вот так умрешь не зная рая,
И в правду умерла любовь,
Любовь ведь тоже умирает!