- Куда планируете поехать отдохнуть?

Москвички напоминают наших сельских церанкуц, заработавших на подмывании старых итальянских срак капиталы и теперь считающих себя истинными европейцами, предпочитающими лазанью родной мамалыге.
Все бы хорошо: евроремонт у тебя, и холодильник новый, и вся каса - маре в коврах, но вот пятки черные, да как привыкла сор за окно вываливать на прохожих, так и вываливаешь, хотя и в город переехала, на ПМЖ.
Скромно живущие народы СССР совсем недавно и представить не могли себе отдыха лучшего, чем тот, который мог им предоставить целомудренный сервис Евпатории и Сочи, где южное тепло дарило небо, голубое и ласковое, как глаза буфетчицы в санаторном общпите.
Да и наши колхозницы безумно радовались возможности каждым летом провести недельку на берегу днестровского лимана, подвергая свое, измученное сельхозработами, тело целительным водным процедурам.
Неделя купаний в соленой, почти морской, воде, а затем обязательные ежедневные принятия душа очищали задраенные за год поры, а гулянье босиком по песку вычищало пятки до девственно-розового цвета, что было непривычно, но считалось таким же следом пребывания в экзотическом месте, как и темно-шоколадный загар почти интимных частей тела.
Пока еще молодая колхозница, лежа на нестынущем песке, в закатном блеске наблюдала розоватую полоску соседних берегов, и так мечтательно вздыхала, в печальном порыве юности, мечтая о том дне, когда будут повержены враги-капиталисты, и турецкие берега (она всерьез думала что там Турция) станут ближе и доступней.
Такой день наступил.
Либеральные реформы прорубили окно в железном занавесе, и в мир развитого социализма хлынули неудержимым потоком заморские радости жизни, получив воплощение в шлепках с быстростираемыми надписями "Nike", демократическими выборами и социальным неравенством.
Очень скоро, заморское неравенство, вместе с такими же шлепками, достигли и нашего колхоза. Как известно, рыба гниет с головы. Оттуда же начал гнить и колхоз - тлетворное влияние капитализма проявилось в лице председателя, первым отправившего на летний отдых своих детей в Турцию, чего, естественно, рядовой колхозник себе позволить не мог.
А колхозница, уже не очень юная и уже замужняя, печально вздохнув, вспоминая свою мечту о берегах Турции, взялась за мотыгу в очередном отчаянном порыве напрашевать как можно больше кукурузы и попасть, хоть в следующем году, на внезапно ставший недоступным лиманный курорт.
Время шло, колхоз крепчал, и земля, наспех поделенная реформаторами, и вследствие этого, перешедшая во владение представителей местного этноса с приставкой "new", стала приносить плоды.
Царанкуца уже могла позволить себе и своим детям поездку на знакомый с детства пляж.
Как-то раз, сельчане получили пачку выпущенных перед выборами газет.
И, как-то вечером, наша крестьянка прочитала, в этой патриотической газете, хоть и с трудом, поскольку знакомые слова были написаны незнакомым латинским шрифтом, что тот соседний берег - это совсем не Турция, а все та же Украина, и принадлежность его исторический спорна.
Крестьянка тяжело вздохнула - мечта снова отдалилась, становясь еще более недоступной.
Но дальше в газете было написано, что она - представительница великой нации, империя которой простиралась от Гибралтара до Кавказских гор, а в городе, бывшем когда столицей этой империи, люди живут весьма неплохо.
Появилась надежда, и вскоре она осуществилась.
Женщина устроилась домохозяйкой в провинциальный итальянский городок, зарплата ее была в сотни раз больше той, что платил колхоз.
Она даже побывала в Риме, фотографируясь в музеях под открытым небом на фоне пояснительных табличек, чтобы не спутать при комментировании своим односельчанам содержания фотографий: что именно это за место.
Пару лет спустя, ей удалось купить квартиру в Кишинэу, куда был перевезен итальянский двухкамерный холодильник.
Теперь наша царанкуца чувствовала себя настоящей столичной домной и постепенно стала чураться своих немытых земляков.
Привитая заграницей лакейская манера поведения, в сочетании с надменностью, придали ей малопонятный, но внушительный колорит, который не был оставлен без внимания ее одноклассницами, однажды посетившими жилье своей столичной подруги.
Тогда-то они и поняли что Коблево это обычная помойная яма. Настоящий курорт - Анталия, а есть люди должны не мамалыгу, но лазанью.