В прозе и стихах с головы до ног.
Радуга, цветы - всякий хрен...
Ты, приятель, от любви оглох,
А я, приятель, очень жду тебя
К себе в плен.

Взойдешь на мой порог,
Начертишь мелом круг,
Снимешь свой синий чулок
И запряжешься в старый плуг.

Силы твои в бороде,
Сил твоих хватит на семерых.
Этим плугом ты по воде
Мне пропашешь свой белый стих.

Доведешь реку до ближайших гор,
Проведешь давно не белый день.
Ты, приятель, в этом деле скор,
А я, приятель, со вчерашнего дня пьян.

Тань,не уходи!!!!!!!!!!!!!!!!!!! я тебе сердешный массаж зроблю!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!;-) (sc) (H)

(2)Мы стали решать, *точнее, играть в решение,
пытаться примерить роли «палач *и *висельник»,
уже не пугали – стреляли на поражение –
своими слезами – стихами – словами – смыслами,
своими уступками /в голову/, не-уступками
/куда-то под сердце, там еще есть отверстие…/
Боялись, боролись, ругались, бросали трубку, и
Освободились.
* * * * * * * * От этого.
* * * * * * * * * * * * * * *Соответственно.
И вдруг оказалось, что это и есть искомое,
что сила свободы заложена в праве выбора,
что в нас остаются инстинкты, давно знакомые,
а те что, нам были приписаны, просто выбыли,
исчезли легко, praeteritum* - и время формами
опять совпадает с руслом в своем течении…
Ключи от свободы мы поделили поровну –
на случай - уже *добровольного - *заточения.
И как мы играем силой, как правим странами,
что не сломали – согнули и переделали!..
Но знаешь, свобода – это такое странное
чувство того,
* * * * * *что есть за ее пределами.

)(1) Басё
Знаешь, свобода – это такое странное
чувство…
* * * * * а может, орган или гормоны…
ты получаешь силу и правишь странами
просто одним нажатием телефонной
кнопки…
* * *Неважно даже, в каком количестве -
это внутри тебя возникает химией,
как элемент, что наукой еще не вычислен,
но тысячи лет назад порожден стихиями…
Так вот, о свободе.
* * * * * * * * Как мы ее придумали,
Как мы о ней просили, писали, спорили…
Как мы ее охраняли, прохожих дулами
вон прогоняя с вверенной территории.
Как называли единственно верной истиной,
как Литургия шла у нее под сводами…
И наконец, попав от нее в зависимость,
мы сами проснулись слабыми.
* * * * * * * * * * * * * *Несвободными.

*
лат. praeteritum (прошедшее время, претеритум) — одна из модальностей грамматической категории времени, форма глагола, используемая для описания ситуации, имевшей место до момента речи или до момента, описываемого в речи.

Возьмем и препарируем Кота. Посмотрим, что там спрятано внутри. Рентген определяет: пустота, но что-то в ней отчаянно горит, пылает так, что плавит сталь резца, и скальпель тает *- снегом по весне… Возьмем огонь – чуть-чуть, для образца – возможно, станет чуточку ясней, каков он, Кот? И в чем сакральный смысл всех «я» и «ты», «она» и иже с ним… Укол, разрез… Одно большое «мы».
Увы, коллеги, Кот необъясним.
А может быть, не надо объяснять, копаться в нервах, спутанных клубком?.. Кот просто есть. И так же просто спать. И пить с утра парное молоко. Кот высоко – на ветках и домах, ему оттуда, право же, видней, Кот создает подобия – слова, как Бог когда-то создавал людей, Кот падает, срывается с небес, но приземлившись, снова рвется вверх, и Кот в душе, признаюсь вам, подлец – он с высоты плевать хотел на всех, кто не внутри, кто, может, не поймет, подумает вдруг что-нибудь не то…
Тому, чье сердце небом *не живет, не объяснить, как сложно быть Котом.

Кот - лучшее, что я нашел на Стихире...весь.

........................................И ты безрассудно тратишь часы, слова, пытаясь без крыльев держаться на высоте. Ты хочешь быть Богом, а Бог не прощает вас – желающих власти, не помнящих о кресте. Вот и случилась встреча – сейчас и здесь, уже потому, что все происходит так. Ты просто читаешь этот случайный текст…
И ловишь свой отравленный бумеранг...........................

А давай, как будто это не мы, не нам умирать друг без друга медленно, по кускам вырезая вросшее прошлое – часть его…
А давай, как будто не было ничего.
Просыпаешься утром, смотришь на телефон, на холсте окна лимонное солнце – фон, по нему узор зеленой резной листвы… Это лето такое, девочка, это вы – опьяненные юностью, легкостью, всем и вся, пара радостных рыжих шустрых смешных лисят, и седьмое небо дышит над головой…
А давай, как будто не было ничего.
Просыпаешься утром, носом – в тепло плеча, натянуть одеяло, прижаться к руке, молчать, слушать, как из предсердия лавой идет душа, как по дому бродят шорохи, не спеша, дождевой колокольчик, вздрагивая, звенит… Это осень такая, девочка, осенИ ее молча крестом и нежностью вековой…
А давай, как будто не было ничего.

Я как terra incognita...

Я как terra incognita, новое государство – сам себя отыщи, завоюй, разделяй и властвуй, мне не выданы номер, герб, президент и паспорт, я последний уцелевший абориген. Я заложник всех колоний и резерваций, приучивший сердце больше не разбиваться, но природа продолжает сопротивляться, оживляя какой-то необъяснимый ген. Он мешает дышать, он, как вирус, идет по венам, подчиняя, стирая, делая чьим-то пленным, бьется током – неожиданно, как антенна, если ты ее надежно не заземлишь. Я спасаюсь горячим кофе, закрытой дверью, мантрой: «я не люблю, не хочу, не могу, не верю»…

Ты приходишь спазмом в левое подреберье, получаешь вид на жительство.

И болишь.