Спокойно волк стоял. Вдруг, с молнией во взгляде,
Взглянув кругом себя, поняв, что он в засаде,
Что некуда бежать, что он со всех сторон
Людьми с рабами их, борзыми, окружен,
Он к своре бросился и, землю взрыв когтями,
С минуту поискал, кто злее между псами...
Мы только видели, как белые клыки
Сверкнули, с жертвою, попавшею в тиски.
Казалось, не было такой могучей власти,
Чтоб он разжал клыки огнем дышавшей пасти:
Когда внутри его скрещался нож об нож,
Мы замечали в нем минутную лишь дрожь;
Одна вслед за другой в него влетая, пули
В тот только миг его значительно шатнули,
Когда, задавленный, из челюстей стальных,
Свалился наземь пес в конвульсиях немых.
Тогда, измерив нас уж мутными глазами,
В груди и в животе с вонзенными ножами,
Увидев в близости стволов грозящих круг, —
До выстрела еще, он на кровавый луг
Лег сам — перед людьми и перед смертью гордый, —
Облизывая кровь, струившуюся с морды.
Потом закрыл глаза. И ни единый звук
Не выдал пред людьми его предсмертных мук.

Мы взялись за ножи, стараясь ловко их
Скрывать с блестящими стволами наших ружей,
И тихо двинулись. Как вдруг, в минуту ту же,
Ступая медленно, цепляясь за сучки,
Уж мы заметили — как будто огоньки —
Сверканье волчьих глаз. Мы дальше всё стремились,
И вот передние из нас остановились.
За ними стали все. Уж ясно видел взгляд
Перед волчицею резвившихся волчат,
И прыгали они, как псы с их громким лаем,
Когда, придя домой, мы лаской их встречаем;
Но шуму не было: враг-человек зверям
Повсюду грезится, как призрак смерти нам.
Их мать красиво так лежала перед ними,
Как изваяние волчицы, славной в Риме,
Вскормившей молоком живительным своим
Младенцев, призванных построить вечный Рим.

Альфред де Виньи. Смерть волка
Как над пожарищем клубится дым летучий,
Над раскаленною луною плыли тучи.
Мы просекою шли. Недвижно мрачный лес,
Чернея, достигал верхушками небес.
Мы шли внимательно — и вдруг у старой ели
Глубокие следы когтей мы разглядели;
Переглянулись все, все затаили дух,
И все, остановясь, мы навострили слух. —
Все замерло кругом. Деревья не дышали;
Лишь с замка старого, из непроглядной дали,
Звук резкий флюгера к нам ветер доносил,
Но, не спускаясь вниз, листвой не шелестил, —
И дубы дольние, как будто бы локтями
На скалы опершись, дремали перед нами.
На свежие следы пошел один из нас —
Охотник опытный: слух чуткий, верный глаз
Не изменял ему, когда он шел на зверя, —
И ждали молча мы, в его уменье веря.
К земле нагнулся он, потом на землю лег,
Смотрел внимательно и вдоль и поперек,
Встал, и, значительно качая головою,
Нам объявил, что здесь мы видим пред собою
След малых двух волчат и двух волков больших.

Две волчицы молодые..
Ни гламур, ни рядовые..
Курят жадно на мосту.
На жестоком, на ветру
Волос бьется паутинкой
У волчицы, у блондинки.
У брюнетки, шрам глубокий..
Память детства-след жестокий.
И зубами рвут обертки
(Шелестят в их пальцах вёртких)
И глотают на ходу
В век пластмасс - его еду.
Где-то близкие, родные.
Но далекие чужие
Понимают лучше их.
Мчат по кругу две волчицы..
Мимо колоннад высоких..
И по следу облаков..
Любят транс и любят техно.
Средневековые утехи :
Смрад, огонь, дурман и мрак..
К ночи отмывают ногти,
Губы, брови и ресницы,
Чтоб, с утра накрасить вновь.
Шар слепящий солнца встанет,
И блондинка золотая,
Потеряв любовь, умрет.
Одинокая волчица
Разрисует красным стекла,
Нарисует красным слезы.
Дождь очистит.
Дождь все смоет.
И рабыней новой клятвы
Обещая стать навеки..,
Встретив сон свой, покидает
Город Питер, город рая,
Оставляя вслед туману,
Юности своей нирвану.
-
*Алекс*ноябрь 2009

никогда не смотри в волчьи глаза
и тем более не пытайся их приручить.
волчьему взгляду верить нельзя,
волк никого не умеет любить.
а если умеет, то только однажды
и так, чтоб потом умиреть за любовь,
он не испытывает чувства дважды.
принято в стае: если кровь, то за кровь.
никогда не пытайся волку дать теплоту,
он не поверит никогда никому,
он верит чутью и ощущению лап,
которые не смогут сжаться в кулак...
он просто вожак, он предводитель,
куда он посмотрит, туда все пойдут.
он санитар - он не вредитель.
но для тебя он не враг и не друг.
никогда не смотри в волчьи глаза-
они за собой тебя поведут.
но ведь волчьему взгляду верить нельзя,
волком не становятся - его жизнью живут...
он ненавидит голос людей,
ненавидит запах человеческой плоти,
он не станет одним из домашних зверей-
людская ласка его просто испортит.
роднее, чем лес нет ничего,
дороже луны никого не найти...
никогда не смотри в волчьи глаза
и никогда не вставай у волков на пути...

<SPAN style="FONT-SIZE: 9pt; COLOR: #1f0606; FONT-FAMILY: Tahoma">Обращаюсь к тебе, Одинокий волк...
Ты приди на мой зов, дай себя приручить...
Может, кончится ад? и найдёшь в жизни толк?..
Не всё ж врагов по лесам и болотам мочить...
Ты оскалил клыки, хочешь всех растерзать,
Но ведь даже тебя пуля может достать...
Ты приди на мой зов и меня приручи,
Может вместе повоем на просторах в ночи...
Ты один на тропе, караулишь врага...
Но запомни слова: жизнь не так уж долга...
Ты другим доказал верность сих горьких слов,
Так приди на мой зов... Приди на мой зов...

Перебитые лапы лизала,
И опять уходила во тьму...
Накипевшие слезы глотала,
Режась льдом, задыхаясь в дыму...
А откуда-то сзади, из мрака,
Подымали обрез не спеша.
Вы решили - волчица, собака?
Ошибаетесь. Это - душа!..

Кровь гранатовым соком стекает на землю,
От набатного звона дрожат купола.
Я по звёздам свою одичалость отмерю,
Вместе с точкой, где я от любви умерла.
Под безликой Луной, облизнувшись по-волчьи,
Всеми лапами мягко касаясь земли,
Я отправлюсь в обход заблудившейся ночи,
Расставаясь с последним инстинктом любви.
Заливаются псы перепуганным лаем,
Задыхаясь в упрямых цепях, как в петле.
Ты же понял, конечно, что я не такая,
Разрезая такой же ошейник на мне?
«Ну, беги, если можешь», - и цепь отпустила,
Обжигая свободой, как дерзким вином.
Я впервые почуяла лунную силу,
А что стала волчицей – узнала потом…
Лай всё ближе ко мне… И охотники бродят,
Кто с серебряной пулей, кто просто с крестом.
Каждый знает, что волк их всё дальше уводит,
Заметая дорогу обратно хвостом,
Как найдут – сразу в сердце, и без промедлений,
Чтобы Зверя убить – нет другого пути…
Только с каждым закатом всё больше сомнений:
А возможно ли мёртвое сердце найти?

Ты одинокий, очень странный волк.
В глазах твоих, я вижу, боль, утрату.
С потерями, по жизни, видимо знаком.
Волчица, что ли в этом виновата?
Ты молод и красив, еще пока…
Но, так устало смотришь ты на звезды,
Нет, там звезды твоей, есть облака,
Поэтому в глазах, застыли слезы.
Ты, одиноко, воешь в небеса,
От боли и глубокой, в сердце раны.
Ту боль, тебе волчица нанесла?
Не веришь никому, кругом обманы.
Ты одинокий, очень странный волк.
Но хочется тебе, любви, покоя,
Чтоб в жизни от тебя был толк,
А жизнь твоя проходит, в небо ВОЯ!

Законы волчьей стаи постигая,
меняя синь на зелень в доньях глаз,
мы, люди, превращаемся в легавых,
отзывчивых на Фу! Ату! и Фас!
Волками стать - не хватит благородства
у ласковых, доверчивых щенят.
Учась за шкуру серую бороться
они сердца и души не щадят.
Заматерев не воют и не плачут,
и даже не смеются, не поют
сердца людские, с правдою собачьей
пытаясь сопоставить жизни суть.
В боях свои испытывая силы,
друг друга загрызая на войне,
мы не зверьми становимся лесными,
а гадами, живущими на дне...

Умирают друзья на горячем снегу,
Их загнали в углы, затравили толпой,
Первый Волчий Закон - смерть оскалом к врагу,
А "Беги, пока жив" - это только второй.
Так беги, пока жив, ты остался один,
Попытайся спастись, если нужен кому,
Только пуля в груди, только боль впереди,
Да последние проблески скрылись в дыму.
И тогда ты оставишь последнюю весть,
И Слова, что хранил, лягут кровью на лист,
Может, глупый волчонок, играющий здесь,
Их прочтет, осознает и вновь возродит.
Ты - последний из ныне живущих волков,
Ты отбросишь трусливый девиз "Не смогу".
Оглянись, посмотри, ко всему ли готов?
Первый Волчий Закон - смерть оскалом к врагу.

http://www.stihi.ru/avtor/ennvolk1
zahodite - budu rada!

Когда в душе мерцает боль
Когда на раны сыплют соль
Когда темно, и лишь Луна,
Глядит сквозь рамку из стекла.
Закрой глаза и прошепчи
То имя, что так ждёшь в ночи.
На лапы встанет белый волк,
А мир умолк вокруг…
Умолк…
Доверься волку, будь нежна,
Все люди – звери без зверья…
Взгляд глаз зелёных на тебе.
«Люблю тебя…
Иди ко мне…»
К реке заботы, доброты,
В лес воли, страсти и мечты.
Там нету слёз и боли нет,
Небесный Волк всем дарит свет.
И , вдруг, ты снова у окна,
А волк у ног, волк у тебя.
И хоть он дикий, но он твой.
Навеки твой,
Всегда с тобой..

2.Вокруг меня раскрыл объятья лес,
К моей душе протягивая руки,
Я где-то потеряла с шеи крест,
Я слышу песни колдовские звуки.
Брожу у храма... есть же где-то Бог!
Но только ветер загасил все свечи,
А в сердце слышен чей-то тихий зов,
И я опять иду ему навстречу.
То голос тьмы, далекий волчий вой:
Я скоро все людское позабуду,
И распрощаюсь с золотой тюрьмой,
Сменив огонь костра на злую вьюгу.
Моя душа безсолнечно пуста,
Как темный, предрассветный час зимою,
Но лишь теперь я стала так чиста,
Как снег, укрывший все своей рукою.
Там, где-то там чернеют города,
Там снег растаял под напором стали,
Там грязь в глазах, не ведавших стыда,
Там, то, что не нашли, что не создали.
Но это там, а здесь давно зима,
И темный мех весь побелел от снега,
Здесь умирает призрачная тьма,
Здесь только лед, безмолвие, да небо.
Я не боюсь; здесь страху места нет,
Душа жива под коркой льда и вьюги,
И я ложусь на белый-белый снег
И вспоминаю имена и звуки

1. (с)
Рассвет ушел, сменившись вечной тьмой,
Как будто в космос распахнулись двери,
А где-то раздается волчий вой,
В душе усталой пробуждая зверя.
Я вспоминаю - есть другой язык,
Там нет названья для любви и боли,
Я предвкушаю чей-то слабый крик,
И на клыках соленый привкус крови.
Я пробираюсь темной стороной,
Мне нравится играть с живыми в прятки,
Они боятся встретиться со мной
И ощутить зубов стальную хватку.
Я не собака - не на поводу,
Я ненавижу тех, кого любила,
Там, где никто не ступит, я пройду,
И буду спать на брошенной могиле.

Зверь не пойман – стая скалится
Злоба желтых глаз не лечится
Ночь над путником не сжалится
Птица в клетке тоже мечется
Дождь не плачет – дождь печалится
Вновь прощаются любимые
Волки в стаю собираются
Ветром по лесу гонимые
Мотыльки на свет слетаются
На огонь они охотятся
Лисы на луну бросаются
Лисам в небо тоже хочется
Лапы ноют в кровь разбитые
Зверь от раны не оправится
Скоро волки будут сытыми
Лишь по чести рассчитаются...

Дикий зверь не мог ужиться в клетке,
Но не в силах сбросить поводка,
Оставлял на стенах клетки метки
И частицы клетки на клыках.
С ненавистью на людскую стаю
Он смотрел - и глаз не отводил,
И кидался разорвать пытаясь,
И кругами яростно ходил.
Но однажды что-то изменилось
Что-то щелкнуло у хищника в груди...
Лишь к одной сменил он гнев на милость,
Как щенок скулил: "Не уходи..."
Взгляд ее пронзительный и смелый
Будто сердце дикое сжимал,
Словно та была волчицей дерзкой, зрелой,
И тот час смеялся и ласкал...
Но однажды было все иначе.
Она в клетку медленно вошла.
И смахнув платком следы от плача
Цепь сняла, взглянула и ушла....
Зверь метнулся, вот она свобода
И в зрачках уже блестит луна.
Только замер в двух шагах от входа
Отпуская плакала она.....
По привычке к ласковому зверю,
Она вечером сюда явилась вновь...
Без цепи и при открытой двери
Он лежал и ждал ее шагов...

В этом огромном безудержном мире,
Мальчик-волк погибает молясь,
Чтоб после смерти его полюбили,
Толи от жалости, толи стыдясь.
Глаза его холодны, сердце как камень,
От не взаимной любви вся беда,
Может обидели, может предали,
Сейчас все не важно, и жизнь ерунда.
Слеза прокатилась, упала на землю,
Прохожий слезинку ногой растоптал,
Ни кто не заметит такую потерю,
Ведь даже любимая волка гнала.
Но разве так можно?! Очнитесь же люди!
У каждого в жизни приходит беда,
Если так каждый пройдет мимо горя,
Не будет доверия, любви и тепла.
Пусть жизнь не конфетка и сложно дается,
Но равнодушие все сводит на ноль,
И в жизни волка любовь отзавется,
Пока на душе его есть только боль

ВОЛЧЬЕ ПРАВО - ВЕЧНО БЫТЬ ПЕРВЫМ ...
ВОЛЧЬЯ ДОЛЯ - ВЕЧНО СРАЖАТЬСЯ ...
ВОЛЧЬЯ СИЛА - СТАЛЬНЫЕ НЕРВЫ ...
ВОЛЧЬЯ ГОРДОСТЬ - НИКОГО НЕ БОЯТЬСЯ ...
ВОЛЧЬИ ЗАКОНЫ - СТАЯ ЕДИНА ...
ВОЛЧЬЯ ДОБЛЕСТЬ - ДО ПОСЛЕДНЕГО ДРАТЬСЯ ...
ВОЛЧЬЯ СТАЯ - НЕПОБЕДИМА ...
ЕСЛИ ТЫ ВОЛК - НИКОГДА НЕ СДАВАТЬСЯ

Он скитался волком-одиночкой,
По лесу бежал, не уставая,
Он бежал рысцой и днем, и ночью,
И прибился к человечьей стае.
И решил на миг остановиться,
Одинокий волк голубоглазый,
В женщине узнал свою волчицу,
И она его узнала сразу.
Только лес все чаще волку снится,
И тоска все чаще сердце гложет,
Нет, не сможет стать та женщина волчицей,
Да и волка приручить не сможет тоже.
Ночь накроет город звездной шалью,
Небо залатает черным шелком,
И окутает бессонною печалью
Женщину, прирученную волком.
Как всегда ей в полнолуние не спится,
Вздрогнет сын, её тревогою разбужен,
И она поймёт, ему опять приснился,
Волк, тот, что ей был когда-то мужем.
До рассвета сын заснуть не сможет,
Лишь под утро жаворонок звонкий
Ночь вспугнет, и женщина уложит
Спать голубоглазого волчонка...

Для графини травили волка.
Его поступь была легка…
Полированная двустволка –
Как восторженная строка!
Он был вольный и одинокий.
На виду или на слуху.
Стрекотали про смерть сороки
Беспардонную чепуху.
Упоенно рычала свора,
Егеря поднимали плеть –
Все искали, где тот, который
Призван выйти и умереть?
Нет, любимая… Даже в мыслях
Я не буду ничей холоп.
Я уже не подам под выстрел
Свой упрямый звериный лоб.
И моя негустая шкура
Не украсит ничей камин.
Пуля – дура? Конечно, дура…
Только в поле и я – один…
Все бело, и борзые стелют
Над равниной беззвучный бег.
Эх, дожить бы хоть до апреля –
Поглядеть, как растает снег,
Как по небу скользят беспечно
Облака до краев земли…
И влюбиться в тебя навечно,
За секунду до крика: «Пли!»

Я - волк. Мой дом - холодная пустыня.
Отец мне - голод, мать мне - темнота.
В борьбе за жизнь смирил свою гордыню
И научился ждать. Игра проста:
Ты - человек, я - волк; сидим напротив,
А между нами - горсточка огня.
Боишься ты за бренность жалкой плоти;
Берёшь ружье и целишься в меня.
Дрожит рука, и нет в стволе патронов,
Я это знаю по твоим глазам.
И мы с тобой сидим напротив снова,
И гладит снег тебя по волосам.
Ну что ж, ты храбр и, верно, крепок духом,
Недаром шёл наперекор судьбе.
Но я уже дышу над самым ухом,
И ставлю лапу я на грудь тебе.
Последний всплеск - ты в горло мне вцепился,
Я понимаю - это честный бой.
В глазах темнеет, разум помутился,
Мы меряемся силами с тобой.
Ну вот, я сыт. Тепло мне и уютно.
Могу пофилософствовать теперь.
Потом опять всё снова - те минуты,
Когда так близки человек и зверь.

Ты не будешь синицей в руке,
Ты - тот зверь, что поёт в дикой чаще
Первобытную песню Луне,
Чуя запах добычи пьянящий.
Ты - опасность, ты - риск, непокой.
Задыхаясь в уютной постели,
Рвёшься в мир, где полночной тоской
Завывают седые метели.
В этом мире другая шкала,
В нём дороже парчи - телогрейка,
В нём другая у жизни цена -
Или вечность, иль, вовсе - копейка.
Я тебя не смогу удержать,
Всем известно, что вольному - воля!
Отпущу, чтобы смог ты летать.
Отпущу... и оглохну от боли!

Есть у волков один закон -
На первом месте - стая!
Я скоро должен умереть,
Судьба старуха злая!
Собаки гонят нас к ручью,
Там люди и двустволки.
Уж лучше умереть в бою.
Остановитесь, волки!
Сейчас устроим хоровод,
Мы волки, мы умнее,
Раскрасим кровью белый снег,
У нас клыки острее.
Вся стая спряталась в лесу,
Мы увели погоню.
Ушли, запутали следы,
Теперь их не догонишь!
Нас окружила свора псов.
Кровь, стоны, клочья шерсти...
Собаки лают, мы хрипим...
Мы не боимся смерти!
Уж если нужно жизнь отдать,
То лучше подороже!
Мы здесь останемся лежать,
Но и собаки тоже!
Грохочут выстрелы, ползу
Без сил навстречу смерти,
Сквозь кровь смотрю в её глаза
И не боюсь, поверьте!

Сквозь холодные, серые стены
Пробивается солнца луч…
Исчезая, уходят тени,
Тени черных, холодных туч.
И огромные серые капли
Высыхают на мокром стекле…
И в окно бьет листва, как пакля,
Вся в воде, и в снегу, и в земле.
Вроде луч-это как спасенье,
Разгоняет слепую дрожь,
Он дарует второе рожденье…
Только жаль, что меня не спасешь.
Эти стены - моя обитель,
Эти тени – мои друзья,
Одиночество- мой учитель.
Не хочу света в жизни я!
Я – озлобленный волк. И камень
Вместо сердца в груди теперь.
Лишь металл, острый лед и пламень…
Я жестокий…Я дикий зверь.
Ту дыру, куда свет проходит,
Залатаю я, заколочу!
Он с ума меня вечно сводит…
Не впущу его, не хочу!!!
Сквозь холодные, серые стены
Пробивается солнца луч…
И из темного серого плена,
Плена грузных, тяжелых туч,
Слепо щурясь на свет слепящий,
Закрывая лицо рукой,
Выбирается полуспящий,
Полумертвый волк, полуживой…

Кошка и волк - не пара...
Но, Господи, как красиво:
Озаренный древнейшим пожаром
Поединок грации с силой.
Желтой искрой глаза кошачьи
Утопают в зеленом взгляде.
Глаз нельзя отводить, иначе
Захлебнутся неверным ядом.
Дыбом шерсть, и клыки - наружу,
И натянуты нервы как струны.
Раскрывают друг другу души,
Завивая шерстинки в руны.
Знают оба - ничто не вечно,
И когда-то придется проснуться.
В лабиринтах судьбы бесконечных
Их дороги опять разойдутся.
Но когда их укроет старость,
Память вспомнит с новою силой:
Кошка и волк - не пара...
Но как это было красиво!

Волчица.
Не представлял…, не понимал,
Хоть часто вглядывался в лица,
Что это будет как обвал –
Твой встречный взгляд…, твой взгляд Волчицы.
Стекала улица – река
К моим ногам чужим прощеньем,
И рисовали берега
Тебя на окнах отраженьем.
Через размыленность стекла,
Сквозь водопады дождевые,
Ты неожиданно вошла
В мой мир, где мы еще чужие…
Коснулась тканями плаща,
Я это в памяти отмечу,
Когда как всплеск, из-за плеча
Рванулся взгляд твой мне навстречу.
Такой лазурью обожгла,
Такой улыбкой опалила –
Как в зеркала – глаза в глаза,
Где волчья суть и волчья сила!
Зрачок сужался и дрожал,
Роняла осень позолоту,
Я был сильней - поцеловал:
Волчица вышла на охоту?
Не одиноко средь людей?
Они же все другого толка…
Я стану ближе и родней,
Когда во мне увидишь Волка!
Легла ладонями на грудь,
И запах стаи узнавая,
Шептала мне: Когда-нибудь…
Сейчас нельзя. Сейчас – чужая…

Этот мир...Мой мир…
Мир одинокой волчицы.
Я иду сквозь туман не найдя твой след.
Или это мне только сниццо.
Белый снег согревает тело мое,
Проникая в глубины сердца.
Снова шаг, иду… ни за что назад.
Никуда от боли не деться.
Я свободный волк, я немой шакал,
Почему тогда мне так грустно.
Лишь один оскал, зуб моих оскал
Оголяет немые чувства.
Этот мир...Он мой.
Никуда от него не деться.
Я иду сквозь туман, впереди лишь мрак.
Но свободно мое сердце

Вы подошли и плюнули мне в душу
За то, что не похожа я на Вас.
Конечно, людям злобный Волк не нужен…
Но знайте: Волк хотя бы не предаст.
Вы можете назвать меня убогой,
И маленькой, и глупой, и больной…
Поплачьтесь обо мне своему богу,
И может он расправится со мной.
Мне в жизни легче, ибо я ничтожна,
Но тяжелее, потому что я одна.
Жить Волку меж людей ужасно сложно!
Но разве боль моя для Вас важна?..<SPAN style="FONT-SIZE: 9pt; COLOR: #444444; FONT-FAMILY: Tahoma">

Встал под сосной уставший внедорожник,
Хозяин,пса на волю отпустив
С двустволкой шёл по чаще осторожно
Лесной звенящий слушая мотив.
Беда пришла и сердце сжалось: волки!
Как приговор звучит голодный вой
Спасенья нет,что толку от двустволки с патронами для дичи боровой?
Скорей за руль. рванула следом стая
Стрелять по ней не поднялась рука
Но пёс, оскалив пасть со злобным лаем встал на пути зверюги-вожака
Пса не отбить. Да Бог с ним, быть бы живу
Крадётся смерть он понял по глазам и бросив пса,
Влетел хозяин в ниву, завел мотор, ударил по газам.
Всю ночь не спал, курил,
А утром рано жена открыла дверь на чей-то визг,
Хромая пёс вбежал, на морде рана,
Клоками бок кровавыми обвис.
И сунул морду, грозный от природы
С восторгом на хозяина кровать
Всё просто, он не из людской породы,
А значит- НЕ УМЕЕТ ПРЕДАВАТЬ!
из инета.

Для округи волчья стая с чёрным вожаком
Стала страшным наказаньем, всем он был знаком.
Матери детей пугали: чёрный волк придёт,
И того, кто непослушный в чащу унесёт.
Не догнала его пуля, не поймал капкан,
Обходил он волчьи ямы, чувствуя обман.
Но попал в другие сети, забурлила кровь.
Так бывает, если сердце тронула любовь.
Как отец его, когда-то, он влюбился вдруг
Не в волчицу, а в собаку и замкнулся круг.
За неё он без раздумья жизнь отдать бы мог!
Рядом с нею был он просто глупый, чёрный волк.
Его выследил охотник, с пулей трудно спорить.
Он был быстр, она - быстрее, так уж мир устроен.
Он попался очень глупо, просто как щенок,
За любовь расстался с жизнью сильный, чёрный волк!

Черный волк
Мать его была собакой, чёрной и большой.
Волк привёл её с собою раннею весной.
Из волчат был тёмной масти только он один,
Чёрный, с жёлтыми глазами лунной ночи сын. Мать зимой в капкан попала, а отец ушёл.
От тоски он видно где-то смерть свою нашёл.
Был волчонок-одиночка и силён и тих,
Но умом он отличался от волков других.
От собаки перенял он ум и тонкий слух,
А от волка зубы, силу, верный глаз и нюх.
Через год он был крупнее остальных волков,
Обходить умел капканы, ямы и стрелков.
Лучше старых и матёрых мог добыть еду,
Помогал другим волчатам не попасть в беду.
А когда вожак их старый заболел и слёг,
Взял ответственность за стаю сильный, чёрный волк.

Кровь гранатовым соком стекает на землю,
От набатного звона дрожат купола.
Я по звёздам свою одичалость отмерю,
Вместе с точкой, где я от любви умерла.
Под безликой Луной, облизнувшись по-волчьи,
Всеми лапами мягко касаясь земли,
Я отправлюсь в обход заблудившейся ночи,
Расставаясь с последним инстинктом любви.
Заливаются псы перепуганным лаем,
Задыхаясь в упрямых цепях, как в петле.
Ты же понял, конечно, что я не такая,
Разрезая такой же ошейник на мне?
«Ну, беги, если можешь», - и цепь отпустила,
Обжигая свободой, как дерзким вином.
Я впервые почуяла лунную силу,
А что стала волчицей – узнала потом…
Лай всё ближе ко мне… И охотники бродят,
Кто с серебряной пулей, кто просто с крестом.
Каждый знает, что волк их всё дальше уводит,
Заметая дорогу обратно хвостом,
Как найдут – сразу в сердце, и без промедлений,
Чтобы Зверя убить – нет другого пути…
Только с каждым закатом всё больше сомнений:
А возможно ли мёртвое сердце найти?

Морозный ельник затаился...
Я это чувствовал спиной,
Когда совсем с дороги сбился,
И ночь надвинулась стеной...
Кричал в бездонные провалы -
Ни звука, ни огня в ответ,
Пока, промерзший и усталый,
Не ткнулся в свежий волчий след...
Волк шёл в село тропой разбоя,
Звериным голодом гоним...
Нас в этом мире было двое...
К жилью я вышел вслед за ним...
Мы на задворках разминулись:
Я не посмел спустить курки...
И разошлись... И оглянулись -
Друг друга спасшие враги................

?Мне бы женщину злую, злую
На себя и на жизнь лихую,
Ложь познавшую, зло, капканы,
Попадавшую в волчьи ямы.
Чтоб сама вдруг волчицею стала,
Чтоб предательство презирала,
Чтоб кошачьи, собачьи повадки,
Естеству её были гадки.
Чтобы волка плечо ценила,
Когда тяжело не скулила, не выла.
Чтобы там, где угроза любви,
В ход пускала клыки свои.
Ненавижу людей - болонок,
А, может быть, не настолько тонок,
Может серый я уже настолько,
Что ищу я волчицу только.
Волки серы, собаки тоже.
А на волков их морды похожи,
Но не лижет волк чьи-то руки,
Не кусает других от скуки.
За волчицу он жизнь отдаст
И не бросит и не продаст.
Мне б волчицу найти в подругу,
А чтоб довериться ей, как другу.
Чтоб в январскую лютую стужу,
Верный взгляд её грел бы душу.
Чтоб по жизни к плечу плечо,
Чтоб любить её горячо.
Мне бы женщину злую, злую
На себя и на жизнь лихую,
Ложь познавшую, зло, капканы,
Попадавшую в волчьи ямы

Серый твой стих(Y):-D:-D:-D

Ты одинокий, очень странный
волк.
В глазах твоих, я вижу, боль, утрату.
С потерями, по жизни,
видимо
знаком.
Волчица, что ли в этом виновата?
Ты молод и красив, еще
пока…
Но, так устало смотришь ты на звезды,
Нет, там звезды твоей,
есть
облака,
Поэтому в глазах, застыли слезы.
Ты, одиноко, воешь в
небеса,
От боли и глубокой, в сердце раны.
Ту боль, тебе волчица
нанесла?
Не веришь никому, кругом обманы.
Ты одинокий, очень странный
волк.
Но хочется тебе, любви, покоя,
Чтоб в жизни от тебя, был
толк,
А
жизнь твоя проходит, в небо воя!

О своем,о волчьем...
Тенью серой по стене
Прикроватной...
Холка вздыблена, с шерстИ -
Сини искры.
Коль услышишь, расскажу я
Приватно:
Взгляды в лес не лечит цепь.
Лечит выстрел...
Облик, блеянье, завив пусть
Овечьи...
Но куда девать оскал,
Спесь и рыки?
Взгляду брат не пёс брехливый,
А кречет...
Цепь. И окрик. Взгляд всё злее
Твой дикий.
Тенью серой. Шерсть стояча на
Холке.
Привидением, фантомом -
На волю.
Быть в овчарне не положено
Волку...
На луну пойдём повоем мы
Что ли?

Волчица.
Не представлял…, не понимал,
Хоть часто вглядывался в лица,
Что это будет как обвал –
Твой встречный взгляд…, твой взгляд Волчицы.
Стекала улица – река
К моим ногам чужим прощеньем,
И рисовали берега
Тебя на окнах отраженьем.
Через размыленность стекла,
Сквозь водопады дождевые,
Ты неожиданно вошла
В мой мир, где мы еще чужие…
Коснулась тканями плаща,
Я это в памяти отмечу,
Когда как всплеск, из-за плеча
Рванулся взгляд твой мне навстречу.
Такой лазурью обожгла,
Такой улыбкой опалила –
Как в зеркала – глаза в глаза,
Где волчья суть и волчья сила!
Зрачок сужался и дрожал,
Роняла осень позолоту,
Я был сильней - поцеловал:
Волчица вышла на охоту?
Не одиноко средь людей?
Они же все другого толка…
Я стану ближе и родней,
Когда во мне увидишь Волка!
Легла ладонями на грудь,
И запах стаи узнавая,
Шептала мне: Когда-нибудь…
Сейчас нельзя. Сейчас – чужая…

Старый волк.
Луны холодный диск в ночи...
Глаза таращат в тьму сычи...
А в брюхе пусто... слышен лай...
Уж скоро,... скоро в волчий рай...
Нет сил,... завязли лапы в снег...
Окончен бешеный забег...
Дыханье сбито,... жалок вид...
Устал,... но скалит жёлтый клык...
И вот, издав ужасный вой,
Готов вступить в неравный бой
Со стаей злых и рыжих псов
Один... ведь не придут на зов...
Кому он нужен – старый волк?!..
В ночи трубит последний рог...
Внизу в распадке слышен лай...
Уж скоро,... скоро в волчий рай...