Простите все, кого рукой безжалостной
Я наставлял на путь суровой истины.
Прощайте все. Осталась только малость, но
Уже видны огни последней пристани.
Простите мне гордыню и тщеславие
Ликуйте, славьте, пойте аллилуйю те,
Кто завтра будет пьянствовать за здравие
Того, кого вы позже коронуете.
Как жаль…В кольце растрескался сапфир…И я
Уйду в ничто тропинкой потаённою.
Приди скорей, прекрасная Валькирия,
Возьми в Валгаллу душу опалённую.

Как холодно…Как безнадёжно холодно…
И на душе - больнее всё и муторней.
Понятно, изнутри исходит холод, но
От этого не легче почему-то мне.
Добейте кто-нибудь из милосердия,
Стрела вошла у самого наплечника…
Застрял в просвете левого предсердия
Холодный зуб стального наконечника.
Я, вырвав прочь, отдам стальное жало вам,
Всем вам, что эту боль мне напророчили.
Прощайте все, кого любил и жаловал,
Прощайте все – друзья, враги и прочие.

Ну, вот и дотлела моя сигарета
В случайной кафешке… в случайной судьбе…
Мой кофе остыл… послевкусие лета,
И послелюбовью стихи о тебе
Ложатся узором чернил на салфетку,
На постнепредсказанность роли твоей,
Которую чувствую каждою клеткой
И каждым дыханьем… Душой у дверей
Такого изысканно-мёртвого мира…
О, сколько в нём шрамов ненужных потерь!
Я понял так поздно, что все эти дыры
Могла ты зашить… Потерял… И теперь
Сливаю в стихи недоделанность счастья…
В них нет совершенства – ведь я не поэт,
Всё это писали: простое ненастье,
Салфетка, мой кофе и дым сигарет…

А утром вдруг мне стало страшно… Твоя квартира… зеркала… В них отражалось много судеб. И вот теперь зачем-то я… подсел на опиум тепла тобой разыгранного чувства…
Целуешь трепетно, но пусто… Я, *уходя, не обернусь… Но как предательски мой пульс в виски вбивается тревогой… Я понимаю, что любовь во мне застряла с первым вдохом. Её не выкашлять! Как плохо!.. Внутри меня так много кофе и свежевычерченных ран, что я стерплю удары в спину…
Но мне стерпеть невыносимо, что я теперь почти никто… И называй меня, как хочешь: мишенью, тенью, несудьбой… Какая разница!?. С тобой мы не сумели стать единым…
Вся жизнь – картёжный поединок. Не мы… – игра играет в нас. Любовь… падения… экстаз… всем надоевшая свобода…
А Бог-крупье, прищурив глаз, тасует новую колоду…

Тянулись дни… Сменялись ночи… Я так стремительно болел нехваткой радости присутствий, что начал слышать в рифмах пульса твоё дыхание… Мой Бог!.. Ты лишь ответь мне, как я смог вдруг из охотника стать жертвой? Куда девались все запреты на столь спонтанную любовь?..
Не убегай же! Ну! Постой! Давай сыграем во взаимность и в на-двоих-большую жизнь!? Прошу тебя – ОСТАНОВИСЬ! И я поверю, что ты рядом…
И вот внезапная награда… Спустя полгода с твоих уст слетает эхо пятизвучья [Л-Ю-Б-Л-Ю] тебя… Я был убит (но нет… не радостью, а грустью), расслышав в звуках этих хруст холодной вынужденной фальши. Ведь я *давно уже не мальчик и скорочтенью между строк, увы, обучен идеально.
Но поцелуя на прощанье мне не хотелось… Я смолчал… Я засыпал в твоей постели, своё подстраивая тело под все изгибы твоего… под вдохи-выдохи… под сны, осознавая, что они не обо мне совсем… Не важно!..

Ты и я – одно целое?! Бред!.. Лучше сразу застрелиться!.. Пойми, я не сплю с мишенями и тем более с их лицами, пока не попаду в десятку. Я говорил, что будет сладко? Да ладно, детка, не смеши! Из этой треснувшей души таких не выжмешь обещаний…
__________________________________________________ ______________________________________
А помнишь чай и сок с кампари?.. В твоём фарфоре сладость трав, в моём стекле лишь лёд и горечь… Я был почти готов поспорить, что оседлаю дерзкий нрав твоих земных существований. На первой встрече секс глазами так романтично-ощутим, что я решил не портить сказки, назвав тебя своей судьбой… Ну, да… прости… – своей мишенью… Какая разница?! Хоть тенью! Вся суть лишь в том, чтоб быть с тобой!..
Я про себя кричал: «Постой! Куда так быстро убегаешь? Ведь я хочу тебя украсть!.. Хочу украсть тебя неслышно… Чтоб насладиться сочной вишней твоих кроваво-спелых губ…» Какая дурость! Как я глуп, душой влетев в тебя нарочно…

(Y) (Y) (Y) (v)

2.бледен, красив офицер молодой
взгляд, за окно устремленный, волнует
сердце твое... кто из нас не рискует?
что же с тобой?
он обернулся
о, Боже, зачем?
чтобы покой никогда не вернулся
к девочке нежной?
зачем обернулся - бледный как мел?
девочка, думай: ты станешь мадам
домик на невском, подарки, прислуга
девять детей, компаньонка-подруга
платья на бал
муж - но не тот романтический принц
а располневший игрок и гулена
вновь изменяет, и вновь пред иконой
падает ниц
девочка, думай: ужели такой
платы ты ждешь за минутное счастье?
этот итог расточительной страсти
принят тобой?
что ж, если так - я не в праве судить
все изменяется
лет через двадцать
ты не сумеешь мечтать, удивляться
ждать и любить
голые плечи напудренных дам
твой поседевший закрученный локон
дочери младшей твоей одиноко
в холоде зал

1.голые плечи напудренных дам
чей-то искусно закрученный локон
крошке нарядной совсем одиноко
в холоде зал
девочка, хочешь счастливою быть?
выйди отсюда, здесь ложь управляет
дамы привыкли, они не желают
просто любить
ты же - наивный и яркий цветок
чистой водицы тебе бы напиться
видишь? вон тот, с хризантемой в петлице
так одинок

Есть две исконные печали:
Любовь к Не-тем, любовь Не-тех,
И если Вы о них не знали,
Вы, видимо, счастливей всех...
Не-той дорогою спеша,
С Не-теми Вы идете рядом,
А Тот-кто-нужен, чуть дыша,
Украдкой Вас проводит взглядом,
Но Вам об этом не узнать -
Вы где-нибудь не-там, впустую,
Не-тем даете Вы понять,
О том, что Те не существуют,
И зазеркалью по утрам
Вы улыбаетесь натужно,
А жизнь какая-то Не-та.
И точно, что не Та-что-нужно...