позитивное хокку
Если не бухать,
То какой смысл
Любоваться сакурой?

Здравствуй, дорогой Максим.
Все тут меня полюбили за то, что я городской. Многим мужикам я на память написал свое стихотворение "На смерть друга"
Если ты его не помнишь, я напоминаю:
НА СМЕРТЬ ДРУГА
Шла машина грузовая.
Эх! Да задавила Николая.
Мужики тут все хорошие, добрые. Читал им твои письма, понравилось. "Ишь, говорят, конечно, оно похмелье... А поправился, так и хорошо ему, Максиму-то!" Но мои письма, говорят, складнее.
Я их тут так научил делать: не идти из Ожогина Волочка обратно домой, а прямо там все выпивать. Жжем там по ночам костры, я учу их дзен-буддизму, поем песни. А наутро - пожалуйста, магазин!
Больше писать не о чем.

Давай с тобой поговорим, прости, не знаю как зовут
Но открывается другим, все то, что близким берегут
Ты скажешь: Все наоборот, согласно логике вещей
Но это редкий поворот, а, может, нет его вообще
Ты помнишь, верили всерьез во все, что ветер принесет
Сейчас же хочется до слез, а вот не верится - и все
И пусть в нас будничная хмарь не утомит желанья жить
Но праздниками календарь уже не трогает души
По новому, по новому торопит кто-то жить
Но все ж дай бог, по старому нам чем-то дорожить
Бегут колеса по степи, отстукивая стэп
Гляди в окошко, не гляди, а все едино - степь
Гляди в окошко не гляди..
Ты только мне не говори про невезенье всякий вздор
И степь напрасно не брани за бесконечность и простор
Давай с тобой поговорим, быть может все еще придет..
Ведь кто-то же сейчас не спит, ведь кто-то этот поезд ждет
Сквозь вечер, выкрашенный в темно-синюю пастель
Несет плацкартную постель вагон, как колыбель
Сиреневый струится дым с плывущих мимо крыш..
Давай с тобой поговорим. Да ты, приятель, -
.. спишь

Бушпритом корябая то, что еще
подвыпивший боцман не принял в расчет,
корабль предчувствует и, постепенно,
сквозь дымку, одетую в брызги и пену,
себя на привычную гибель несет.
В такую погоду, в такую Елену -
обкуренным ногтем царапаешь стену
приморской гостиницы. Рядом с тобой
швейцар освещает казенным затылком
кораблик, зачатый шампанской бутылкой,
а где-то, за дверью, робеет прибой.
И ты, заслонившись вечерней газетой,
прочтешь про убийство в гостинице этой -
и на фотографии собственный труп,
накрытый газетой, узнаешь не сразу.
И вспомнишь слова, недоступные глазу,
и вспомнишь глаза, недостойные губ.

Что мне тебе рассказывать по ночам?
Чьи имена раскраивать на столе?
Она научила меня *обо всем молчать,
Жизнь... наша жизнь пролетела за пару лет.
Я знаю, мы справимся – каждый со своим,
привычные демоны спрятаны под печать...
Мы же о главном, помнишь, не говорим.
Особенно вслух.
Особенно по ночам.

Сегодня я включен в сеть
Сегодня день, когда мне хочется петь
А если скажут, что теперь поют иначе -
Я в курсе, но куда меня деть?
И это похоже на прогулки во сне
Или на летнюю тоску по весне.
А я всю жизнь спокойно шел в упряжке
Но отныне и навеки я вне
Ведь стрелка часов остра
А петь по нотам - только портить кровь
И это не то, что прописала сестра;
Это - хилый закос под любовь.
За мной следит мое "Я",
А также вся его братва и семья -
Я так старательно пытался быть счастливым,
Что едва не пропал зря
И мне до лампы, чем кончится бой.
Мне скучно жить под пулеметной звездой.
Стоять под грузом - вредно для здоровья.
Я, пожалуй, пойду с тобой

эээ. вот тибе и клуб бардовской пестни

(nt)
И где бы ты ни был, твоя любовь
Была с тобой всегда.
И ты был влюблен.
Я помню, ты был влюблен,
Но, ах, как быстро текут года.
Все это прошло, растворилось, как дым,
Ты помнишь, что это такое - быть молодым?
Ты сжимаешь кулаки, и кровь стучит в висках,
И вены, как мосты, встают на руках,
В крови бьется тигром адреналин.
Ты помнишь, что это такое - быть молодым.
Ты можешь пойти позвонить друзьям,
Сходить в кино, встретить милых дам.
Нетрудно уйти от печальных проблем,
Столько вариантов, неиспользованных схем.
Пожалуйся Богу, но что это даст?
Напейся опять, продолжи свой фарс.
Остался рубль до получки и пять тысяч мечтаний,
Но нет, на сегодня довольно терзаний!
Все верно, вот до чего ты дошел,
Вот до чего дошло.
И это был такой долгий путь,
И это был такой странный путь.
Дед Мороз у зеркала, с бритвой в руке,
Но чей это голос, там, вдалеке?
"На сегодня довольно", - говорит режиссер, -
"Дубль удался, свободны все.
Завтра приступим к съемке сцены номер семь".

Ты проснулся днем, ты не знаешь, зачем.
Шум за окном - вестник перемен.
Ты говоришь сам себе: "Мой мальчик, как дела? ",
Ты берешь стакан воды с грязного стола.
Я думал, что ты коронованный принц,
Я думал, ты знаешь все,
Но взгляни на себя - ты разбит с утра,
Тебе нужно побриться и сделать кое-что еще.
Нет горячей воды, на дворе мороз,
На улицу страшно высунуть нос.
Нет, дело вовсе не в грязном стекле,
Ты просто видишь все испачканным в золе.
Намыль подбородок, встань в красивую позу,
Смотри, ты чем-то сродни Деду Морозу.
Аплодисмент заслужен, но от кого его ждать?
Кстати, не забудь застелить кровать.
Я думал, ты стайер. Ты бежал вперед,
Но ты сбился с темпа, и второе дыхание уже не придет.
В зеркале процессия - идут не спеша.
Спроси: "Кого хоронят?", - ответят "Тебя!".
Помнишь, когда ты был юн,
Ты думал, что ты всегда будешь таким.
Ты бродил по лесам, ты смеялся и пел,
Ты помнишь, что это такое - быть молодым.

Майк Науменко
(nt) (H)