человек надевает пальто,
чувствует, что не то,
вроде его и пальто и дом,
но как-то не эдак ему сегодня и там и в том,
он отпихивает кота, мурлычущего у ног,
кот поджимает хвост, думает: тоже мне полубог,
думает: тяжело, видать, на таких двоих,
думает: стал человеком, не узнает своих...(H)

В прозе и стихахВеня Дыркин
В прозе и стихах с головы до ног.
Радуга, цветы - всякий хрен...
Ты, приятель, от любви оглох,
А я, приятель, очень жду тебя
К себе в плен.
Взойдешь на мой порог,
Начертишь мелом круг,
Снимешь свой синий чулок
И запряжешься в старый плуг.
Силы твои в бороде,
Сил твоих хватит на семерых.
Этим плугом ты по воде
Мне пропашешь свой белый стих.
Доведешь реку до ближайших гор,
Проведешь давно не белый день.
Ты, приятель, в этом деле скор,
А я, приятель, со вчерашнего дня пьян.
Дойдешь до этих гор,
Узнаешь, что почем,
Скушаешь недозрелый мухомор
И запасешься красным кирпичом.
Домик невдалеке,
Сумей в себе побороть страх.
Узнаешь, чья вода в роднике,
Узнаешь, чье золото в рудниках.
Терем-теремок - белый небоскреб,
В теремке живет негодяй.
Запомнишь, как свистит его кнут,
Запомнишь, как твоих детей рвет его дог.
И этот мир свят, и как святой слеп.
И как ты мог сказать, что это наш брат,
Когда твоя плоть суть его хлеб.
Вот тебе стакан, вот моя рука,
Три рубля - убраться домой.
Ты ко мне пришел издалека,
А я, приятель, со вчерашнего дня мертв...

Я буду помнить наш с тобою май…
И поминать тебя не буду лихом…
Я растворюсь…исчезну…тихо-тихо.
Merci за то, что показал мне рай…
За то, что позволял мне быть собой,
За то, что я сейчас /почти/ не плачу…
Дай Бог поймать тебе свою удачу…
Пусть не судьба мне быть твоей Судьбой…
Прости…мне просто трудно говорить.
Навек прощаться - дело не из легких…
Пришлось терять мне многое и многих.
Привязанность ко многому убить…
И как ни странно ничего не жаль…
И одиночество любить совсем не страшно.
А прошлое… оно уже неважно.
Июнь…а на душе февраль…
Увы, никто не сможет, так как ты,
Читать Есенина…чтобы до слёз, до дрожи…
И целовать меня так вряд ли кто-то сможет…
И так смешно дарить мои любимые цветы…
Ты мог мне врать, и вышло бы красиво,
Ты мог бы гор мне золотых наобещать…
Не стал…и, говоря «Прощай»…
Я добавляю шепотом… «Спасибо…»

Когда я стану старой теткой
И стервой злой наверняка
В кошмарных спущенных колготках,
К тому же чокнутой слегка!
Когда ходить я буду с палкой,
Чесать свой крючковатый нос,
Со старой выцветшей мочалкой
На голове вместо волос!!!
Ко мне негаданно нагрянет,
По злой иронии судьбы,
Мой долгожданный принц-засранец,
Мой "гений чистой красоты"!
Лишь глянет на меня вполглаза...
И пропадет любовный пыл...
Ему прошамкаю: "ЗАРАЗА! ПОДОНОК!
ГДЕ Ж ТЫ РАНЬШЕ БЫЛ

Амурыч, падла, какого лешего?!
Ну, на хрена ты контрольный в голову?!
Хватило б сердца… А впрочем, бежево…
Нет, фиолетово… Видишь, голого
Выводят нищего… Свита крестится
С немым восторгом… Ню-ансы в фаворе…
Виват, величество! Вот и лестница –
Ведет к бессоннице… Знаем, плавали…
Король без трона, короны, мантии…
Рожденный править, не зная правила…
Его послать бы к ядрёне матери,
Чтоб эта мать его в пекле плавила…
Святая глупость – кипеть по Цельсию…
Весна вне плана явилась, сводница…
Амурыч, сволочь, отменно целится…
Осечек в марте за ним не водится…

Век расстояния. Хватит. Пора домой. Просто закрыться в вечность \сломать ключи\
просто растаять,слушать, как за стеной, перерождаясь, прошлое замолчит.
Больше не ставить время на тормоза,
не оглянувшись, не обернувшись, не…
Вытравить память\ губы \твои глаза \общий с тобой рассвет на седом окне\,
Родинку под ладонями ,этот бред
шепота на страницах полночных книг,
Выжечь из кожи ласку, *изрезать плед, реинкарнировать в мрамор/фарфор гранит/
Измолотить до каши суставы дней, давящую виски карусель часов,
Просто исчезнуть - больше - не быть твоей - храмом на фоне клонов простых домов,
Богом твоим карающим за грехи,
идолом цвета крови, дорогой в ад -
Хватит, я исчезаю *- прошу, беги,
в *бывшее до меня - на прыжок назад.
Я не хочу быть смыслом - глотком воды - смертью - чистилищем - пристанью у планет
Плакать, стучаться пульсом твоей беды .
* * * * * * *Я не хочу любить, не желаю,…нет….

(1)Ты, долго плевав на все своды правил, уверенный – всё тебе по плечу, решишь вдруг, что смог приручить, направил, увидел в глазах ее призрак чувств. Она нарисует подводкой стрелки и холодно скажет:
- Ну, мне пора.
И каждое слово ее подделкой звучит. //Кроме тех, что из-под пера выходят на волю густым потоком//. Претензии ей – что с гуся вода. Она никогда не была жестокой – иначе исчезла бы без следа. Ты ищешь к ней вновь обходные тропы *-- она недвусмысленно, без затей, рисует по воздуху знаки стопа узорами красных своих когтей. Ты хочешь ее покормить с ладошки, но слишком уж жалок, убог и слаб, чтоб вдруг захотелось такой вот кошке устроить приют для уставших лап в твоей богадельне…
Она удушит в объятьях, целуя твой каждый шрам, потом изметелит молчаньем душу. //Ты веришь, что в этом – особый шарм//. Она соберется, расправит плечи, уедет. Куда? Ну… в пределах МКАД, вернется к тебе //повезет – под вечер// -- и будет словами писать закат.

(2)И так каждодневно…А может, хватит -- она же с любым точно так горяча. И высказать всё, что придется кстати, и, может быть, связь разрубить сплеча?
Но ты не протянешь ни дня в разлуке, и, сколько ни бейся, и ни злословь – ты знаешь – однажды у каждой суки был тот, кто убил в ней ее любовь.

Я знаю их, я таких рисую, небрежным взмахом карандаша
Про них низзя, как о прочих всуе, а если *можно, то чуть дыша
Они бывают всегда внезапны :прищур фатальный, кошерный лоск
И если их выпиваешь залпом, они кусают дуплетом в мозг.
Им можно всё, криминал обыден, от жуткой правды до сладкой лжи
Ты еле жив, но едва ль в обиде, балдея тупо от "еле жив"
Обворожительные русалки ,с глазами ангела-палача
Нас губят враз, непутёвых, жалких...но, плачут, бедные по ночам.

In vino weritas! И право,
Едва нам выпить суждено:
И горе - глупая забава,
И небо - синее вино.
Мы за стаканчиком не грубы,
Смакуя россказни побед,
Душой соседа вытрем губы,
Закусим сердцем на обед.