...сижу вот и думаю – а где же любовь? посмотрел под кроватью – неа. нет ее. только фантик один. но это ж не любовь.
любовь – она ведь какая? разноцветная должна быть. искренняя. вы видели в фантике искренность? то-то! нет ее в нем.
пошел искать дальше. может, в шкафу? на вешалке? может, висит себе на плечиках, сверкает отпаренными складочками? но нет. там только рубашки разные. красивые, конечно, что там. но не любовь, нет.
любовь – она ведь какая? несуразная, мягколиниевая. вы видели мягкие складки? то-то! не бывает таких.

(H)

магия утра. впрочем, какая там магия -
снова сдирать отпечатки постельных складок.
каждую ночь в переплёте кирпичных кладок
мой карандаш воюет с чужими бумагами.
слов воробьи толпятся. страничными плахами
густо усеяна площадь, топор наточен,
кат в красной шапке в движениях скуп и точен:
фразы скуднеют с каждыми новыми взмахами.
мысли теряют форму. и голые, нервные
прячут свой стыд, паникуя, слова немые.
я разделяю:
- на выброс,
- невыездные,
- ни для кого,
- чужие,
- пустяк,
- ежедневные.
я выставляю одно на заляпанный подиум.
в мятой короне из грязной консервной банки
так это слово нелепо, смешно и жалко,
словно является сутью на смысла пародию.
к чёрту слова...

товарищ Мяузер
посвящается...
Лхаса де Села (1972-2010) - замечательная исполнительница и автор песен... Бесконечно жаль, что ее теперь не стало.
http://www.youtube.com/watch?v=uGNk_zHy4Mg&feature=player_embedded
все так хрупко, как тонкая корочка льда
как травинка сухая
однозначность "всегда", резкий взмах "никогда"
дымом в небе растает
дни уходят в песок, держит нас волосок
он когда-то порвется
непроглядная тьма черным дулом в висок
гулким эхом колодца
стоит вымолвить "друг" - обернешься и нет
лишь вибрирует воздух
плечи зябко дрожат, будто сзади кинжал
и бежать слишком поздно
только голос звучит в одинокой ночи
мексиканское солнце
ты впитаешь его - дорогое вино
нам спасением льется
снова кажется "жив", но попробуй скажи:
сколько лет до колодца?
плечи снова дрожат: что теперь провожать,
щурясь как бы от солнца?

Животное во мне - кормлю его с ладони
бессонницами дней. прожорливая тварь
вгрызается в мой мозг, не причиняя боли
убить её. и всё. но как ни странно – жаль.
да пусть лакает кровь. без ненависти. просто.
хороший аппетит – никто не виноват.
мне б только не забыть с утра подбросить кости
свой собственный скелет включая в провиант.
скажи, кто ты? кто я? зачем мы близнецами
срослись в утробе лет пунктиром по хребту,
и смотрим в этот мир едиными глазами,
при том что - парадокс - я у тебя во рту.
ты пьёшь мою любовь, заглатываешь семя –
грызёшь мои грехи солёные на вкус,
так отчего ж тогда мне кажется всё время,
что всё-таки не ты, а я тобой давлюсь.

Я почти научился любить, не сгорая,
Но еще не умею любить безответно.
Александр Щербина
Время пишет сценарий, стирая повторы, я иду по кольцу гравировкойсобытий, продолжая любить вопреки приговорам, когда кто-то подпишетприказ «не любите», я иду в темноте, я держу, задыхаясь, каждый нежныйизгиб, каждый маленький хрящик … Я могу тебе выложить Вечность стихами,чтоб хотя бы минуту побыть в настоящем. В моих снах, как в архивах,пылится на полках фотохроника всех невозможных итогов, ты не знаешь,как это мучительно долго, ты не видишь, как это отчаянно много –собирать по крупицам, намекам и встречам – словно рваное облако штопаетветер… Я могу рисовать тебя так бесконечно – до мельчайших деталей натемном портрете, я молчу, когда ты исчезаешь бесследно, забирая надеждуи ключик от рая…
Я почти научилась любить безответно.
Но еще не умею любить, не сгорая.

Ты волен сам приниматьрешенья, идти, зажмурившись, на сближенье, просить, сдыхая отнапряженья – и вряд ли что-нибудь получать. Да делай, в сущности, все,что хочешь, люби всех нас и десяток прочих, у нас амнистия, междупрочим, - мы отрекаемся без суда. Такой ты, знаешь ли, непонятный –молчишь легко, говоришь невнятно, ты веришь в чудо и, вероятно, чтовыйдет полная ерунда. Давай-ка лучше по-человечьи – бери, дружище, свойкрест на плечи, другой, быть может, намного легче, но мы-то знаем, чтоты силач. А вон и горка – вперед и с песней, так будет лучше иинтересней, ну что ж ты странный такой – хоть тресни. Да ты нетреснешь. Иди, не плачь.
Нажали кнопку, замкнули клеммы, скажи мне, Снежная королева, идемнаправо, идем налево, стоим на месте – руби с плеча. Ты видишь – явыполняю планы – полцарства, рыцарь и конь буланый. Похоже, я в этойсказке главный.
И мне за все это отвечать.

Будь прост, наивен, влюблен и весел, придумай парочку новых песен,придет весна – и тебя повесят мадоньим ликом себе на грудь, придетвесна – и расставим точки на клейких, новых, живых листочках, а что тамтеплится в оболочке – не наше дело, не в этом суть. Работай *Тилем иГуинпленом, болтливым, глупым, смешным поленом – ты просто самыйобыкновенный удобный способ прогнать печаль.

Фугу-любовь
Знаешь, от нас останется горстка праха,
и две даты на камне (если камней нам хватит).
Я так устала бояться... бояться страха.
Жизнь - это стол, где в пёстрых узорах скатерть -
там понаставленно вместе и яств, и ядов.
Можно сидеть в углу отвергая блюда,
смотреть на обжор понимающе-долгим взглядом
и опасаться острого. Хомо люденс:
роли разобраны, выбраны сны и позы,
едят едоки и пьянствуют менестрели...
Мне и того, и другого. Пока не поздно.
Пока надо мной за поминки ещё не сели.
Не уберечься. Мы все там однажды будем.
Так что мне цинизм, зачем мне его броня?
Фугу*-любовь на постную кашу буден
стоит ли мне на этом пиру менять?

В начале декабря, когда в лес никак не могла прийти настоящая зима и снег то падал, то таял, в гости к Ёжику с Медвежонком пришёл Кот. Через плечо у него на верёвке висела деревянная сковородка со струнами.
— Балалайка? — спросил Медвежонок
— Банджо, — сказал Кот.
— Ты из деревни? — спросил Ёжик.
— Из города.
— Как тебя зовут?
— Басё.
— Какое странное имя!
— Это — великое имя, — важно сказал Кот.
И его пригласили к столу пить чай со сливками.