КРАСИВЫЕ СТИХИ.. (Просьба ко всем: Пишите только красивые стихи..)
 

Осенний сад. Промокшая скамейка.
И листья подметает, неспеша,
Усталый дворник в ветхой телогрейке.
А под скамейкой съёжилась душа.
Да, да, душа. Обычная, вот только
Промокла и от холода дрожит,
И вспоминает, как хозяин колко
Сказал: "Душа, ты мне мешаешь жить.
Болишь по каждой убиенной мошке,
Сжимаешься от плача малыша,
Мой завтрак отдаёшь бездомной кошке -
Я больше не могу с тобой, душа.
Мои глаза давно устали плакать.
Прошу тебя, как друга, уходи."
Она ушла в сентябрьскую слякоть,
И с нею вместе плакали дожди.
Блуждала долго мокрыми дворами,
Заглядывала в окна и глаза.
Над нею осень хлопала ветрами,
И вслух с судьбою спорила гроза.
Осенний сад. Промокшая скамейка.
И листья снова падают, шурша.
Работу кончил дворник в телогрейке.
А под скамейкой умерла душа...

<f z+0>Она кормила грудью мёртвого младенца,
Вжимая голову в чуть розовый сосок.
Укутанному в сон и полотенца,
Она шептала в забытье: «Сынок…»
Не слыша плач и уговоров мужа,
Не подпуская нянь и докторов,
Она шептала: «Мой он! Мне он нужен!
Сынок, проснись! Ведь ты же был здоров!»
В дверях палаты плакали больные –
- Дыши, сынок! Ведь я тобой дышу!!!
А молоко текло на губы ледяные,
Вернуть пытаясь силу малышу.
На грудь стекали слёзы и проклятья
И, смешиваясь с белым молоком,
Пропитывали смесью странной платье…
Свернулись нервы в жуткий, страшный ком…
Стояла Смерть с улыбкой извращенца,
Звонили в небесах колокола.
Она кормила мёртвого младенца.
Кормила, плакала, молилась и ждала…

Однажды, видимо спросонок,
Попала мышь в пивной бочонок
И в пиве начала тонуть.
"Тону! Спасите кто-нибудь!
Я гибну в жигулевском пиве,
О, как же смерть моя проста,
В 100 раз была бы я счастливей
Погибнуть в лапах у кота?."
"Ну что ж"- сказал с окна котище ?
"Я вытащить могу вас, но вы же превратитесь в пищу!"
- Спаси скорей, иду на дно,
- В сто раз милей мне смерть на воле"
И мышь от смерти в алкоголе
Была на счастье спасена.
Но очутившись в страшных лапах,
Дрожа до кончика хвоста,
Пивной распространяя запах,
Мышь ускользнула от кота.
"Где ваше слово?! Ваша честь!?
Вы обещали дать вас съесть.
"Ах, что Вы ? мышка пропищала,
дать вам я спьяну обещала!"
Мораль стучится прямо в дверь
Нетрезвой женщине не верь!

Он говорил, что любит многих женщин
И что не может ей принадлежать...
Что он свободен, слишком переменчив,
Не стоит его ждать и ревновать...
Она смотрела вдаль... Не отвечала...
Лишь сигаретный дым клубил в окно,
И улыбалась, словно вспоминала,
Что где-то это видела в кино...
А он сказал: "Ты нравишься мне, детка!
Давай побудем вместе пару дней...
Ты, правда, не блондинка, а брюнетка,
И я люблю - немного похудей..."
Она спокойно затушила сигарету,
К нему прижалась, нежно обняла...
В глаза взглянула, привыкая к цвету,
Добавив поцелуями тепла...
Он понял, что она не возражает:
"Наверно, многих знала ты мужчин. -
Добавил, - А твой запах возбуждает!
И гибкая ты, словно пластилин..."
А, уходя, сказал: "Все было мило!
Пусть это будет только тэт-а-тэт!"
Предупредил, сама чтоб не звонила:
"Я сам перезвоню тебе! Привет!"
Она кивнула и рукой смахнула
Пылинки незаметные с плеча.
В глаза его опять на миг взглянула,
И дверь закрыла с помощью ключа...
Он ей послал десяток сообщений,
Но телефон молчал и день, и два, и три...
Он знал уже количество ступеней
В подъезде от крыльца и до двери...
Он дозвонился ей через неделю,
И с дрожью в голосе, спросил: "Ты где была?
И полуслову твоему не верю!
Так как ты развлекалась без меня?"
Она не отвечая, отключилась.
Он приезжал, стучал и вновь звонил...
И как-то дверь в ночи ее открылась,
Где, как щенок, он жалобно скулил...
Она его на кухню пригласила,
И предложила кофе или чай...
И он сказал: "Ты сердце мне разбила!
Ты больше меня, слышишь, не бросай..."
Она вздохнула: "Не ходи без приглашенья!"
А он ответил: "Будь моей женой!"
Она сказала: "Это заблужденье,
Люблю свободу, хорошо одной..."
Он закурил, дрожащими руками,
И холодом сковало все внутри,
И скулы заходили желваками,
И в сердце будто вставили штыри...
Она сказала: "Жизнь менять не собираюсь.
И ничего, и никому я не должна,
И что к тебе на шею не бросаюсь,
И что привыкла быть уже одна..."
А он молчал... А что он мог ответить?
Еще никто ему отпора не давал!
Еще такую женщину - не встретить,
Которая сразила наповал...

Красивые стихи, а сами пишите про смерть!

Значит, у каждого свое понятие о красоте! Светлана, напишите что-нибудь для души!

Люди любят смотреть на разбитые души,
И судить, и корить, и казнить, и решать,
И готовить мораль, как котлеты на ужин,
И, пошля, о любви под пивко рассуждать.
Ты прости, мое сердце, но я тебя спрячу!
Знаю, плачешь, но не с кем мне боль разделить.
Что ты сможешь найти, среди царства незрячих?
Кто тебя пожалеет, кто станет любить?
Да - летела к нему..., да - разбилась... и точка…
Я не дам никому смаковать, обсуждать!
Да - не любит, не звонит, не пишет ни строчки!
Да – люблю, продолжая, по-прежнему, ждать!
Ты прости, мое сердце, от бешеной боли
Не смогла я укрыться! Уж не было сил…
Только эту любовь, очернить не позволю!
Я любила душой, хоть никто не просил.
Спрячу боль за улыбкой - зализывай раны!
Так, мучительно долго, потянутся дни.
Но холодною ночью я ждать перестану.
Ты скажи, что полегче... меня обмани.
Люди любят топтать одинокие души,
Потому я печаль не смогу разделить.
Выздоравливай, сердце, и злости не слушай!
Я творила добро, я хотела любить…

Улыбнись мне, назло ноябрю,
И забудь надоевшие мысли,
Свой секрет я тебе подарю -
Не ищи во всём сути и смысла.

Этот день к нам пришёл просто так,
Даже если он вовсе не ярок,
Этот дождик осенний -пустяк,
Ты прими его, словно подарок!

Счастье-миг...ты его улови...
В мелочах разгляди сердцем чутким,
И в ладошки с любовью возьми,
И не выпусти ни на минутку!

Не гадай, что же ждёт впереди,
Помечтай, что всё будет там лучше,
Слушай сердце как бьётся в груди,
И поверь, что ты самый везучий!

Свой секрет я тебе подарю.
Счастье вместе с улыбкой даётся!
Улыбнись мне, назло ноябрю,
И увидишь, как утро смеётся!

Он так живёт...
Два года на два дома.
В одном - жена и маленькая дочь,
В другом - она, души его истома,
С кем иногда он провожает ночь.
Две женщины его - он дорог каждой
И каждой дарит он своё тепло.
Привык считать он, что в судьбе однажды
Ему на женщин очень повезло.
Он не желает слушать чьё-то мненье.
Ни сослуживцы, ни родная мать
Его не могут подвести к решенью,
Что надо с той, внебрачной, связью рвать.
"Пойми! Жена узнает, выйдет боком
Тебе, глупцу, безумный твой каприз.
Вот проследит маршрут твой ненароком,
Устроив вам нечаянный сюрприз!
Красавица-жена, принцесса-дочка...
Дом - полной чашею... Чего желать?
А с той, другой... Ей лишь бы только ночку,
Неважно с кем порою скоротать.
И что ты в ней нашёл, в бесстыжей дуре?
Понять не можем... Господи прости!
Приворожила, знать, тебя в натуре,
Чтоб из семьи приличной увести..."
Махнёт рукой на них. Закурит смачно
Одну из двух последних сигарет
И улыбнётся как-то многозначно,
Вновь прокрутив в уме немой ответ:
"Она - мой ангел, сердца половина...
И у неё родней нет никого
Меня. Ещё... Она под сердцем сына
Уже полгода носит моего."
Он так живёт...
Два года на два дома.
В одном - жена и маленькая дочь,
В другом - она, души его истома,
С кем иногда он провожает ночь

Один хорощий гражданин.

Один хороший грпажданин. В заляпаном пальто. Заляпано пальто у гражданина. Спросил таксиста? Что делать,что? Когда тебя забрызгала машина? Таксист ответил. Надо отойти, чтобы другая, вас не замочила. Да! А у нас в Баку не так. Облили не грусти. Водитель остановится учтиво. Вас пригласит к себе. Пальто в химчистку сдаст.В своём дому накроет стол отменный. Наутро и пальто и вас. Отправит восвояси непременно. Вот это ДА сказал таксист. И с Вами тоже было вот такое. Я врать не буду. Со мною лично нет. Но трижды было так с моей женою!!! (Извените что не смог расставить по порядку строки. )

Вечер грустил в ноябре, я стояла и мокла...
Улицы небо лизало дождя языком,
Ты пригласил танцевать меня танго на стёклах...
Я поняла это, выйдя к тебе босиком.
- Больно?
- Ничуть... - отвечала сквозь сжатые зубы,
Слёзы глотая и ноги испачкав в крови,
Ты был со мной переменчиво-ласково-грубым...
Так начиналась история нашей любви.
Красной дорожкой осколки бегут в неизвестность...
Руки от пота скользят, но ты держишь меня...
- Больно?
- Ничуть... - (Моя маска зовётся любезность),
Ты ухмыльнулся ехидно, коварством пленя...
- Кто научил танцевать тебя дикое танго?
Я промолчу... (ах как остро!) и лишь улыбнусь...
Губы кусаю, как сочное, спелое манго...
- Больно?
- Ничуть...
- Может, больно?
- Нисколько! Клянусь...
Тонкие пальцы по клавишам злого рояля...
Вечер взрывался от призрачной музыки душ...
Рваное платье и страстный мотив... Танцевали...
Болью сверкая сквозь брызги рассеянных луж...
Лёгкие стоном пылали... до дрожи промокла...
Тонким кольцом безымянный тихонько сдавив,
Ты пригласил танцевать меня танго на стёклах...
Танго на стёклах... - история нашей любви…

В сигаретном дыму таял твой силует,
А я молча сидел и смотрел тебе в след.
Не единой слезы, лишь усталость в глазах,
Ты меня не простишь, и нет смысла в словах.
Время зыбкий песок, мысли плавят виски
Я тебя променял на любовь без любви.
Сам тебя отпустил, сам позволил уйти
И, оставшись один, умирал от тоски.
Ты была как огонь, но так тихо ушла...
В сигаретном дыму задыхалась душа.
Я судьбу разменял, чтоб остаться с другой,
Только ты все равно мой тревожишь покой!
Я болею тобой, ты мой сон и мой бред.
Снова в горьком дыму я встречаю рассвет.
Одиночества яд мое сердце травил,
Почему я тебя до сих пор не забыл?
Сам тебя потерял, сам тебя отпустил
И назад не позвал...потому что любил...

Всё есть у Вас - в хрустальной люстре свет,
шотландский плед и тапочки на ноги,
диван, где можно прозябать сто лет...
А Вы зачем-то
любите дороги…
Всё есть у Вас – камин, над ним мечи
коллекционные, на столике сигары,
и караоке можно подключить…
А Вы зачем-то
любите гитару.
И есть жена, что поступает мудро,
закрыв на всё глаза и не виня
Вас будит фразой: «Милый, с добрым утром!»
А Вы зачем-то
любите меня…

Падают легкие,падают нежные,падают белые капли кристальные. Улицы светлые,морозные,снежные-их убирают машины нахальные.

За десять лет, что мы с женой прожили,
Я полысел, она толстушкой стала,
Худышечкой была, пока дружили -
Модель из супермодного журнала...

И вот однажды, затерявшись в Интернете,
На сайтах «чатясь» и высказывая мнения,
Сказала: "Все, я завтра на диете,
Меняю формы своего телосложения..."

Я усмехнулся: что ж, я рад, любимая,
Я понимаю, что ты тоньше хочешь стать,
И сколько времени протерпишь, одержимая,
И я завел для этого тетрадь...

День первый.
Моя любовь натягивала джинсы,
Которые носила в старших классах,
Развесила по комнатам девизы,
О всех нитратах в мясе и колбАсах...

День второй.
Мне кажется, она сошла с ума,
Скормила все припасы кошке нашей,
Причем здесь я, скажи? Худей сама!
Я злился. Ночью ел, давился кашей...

День третий.
На ужин ел морковное рагу,
В тарелке что-то, как под микроскопом,
Не пожелаешь это и врагу!
А ночью встал и ел морковь с укропом...

День четвертый.
Я на работу кубарем летел,
Обеда ждал, как Павлова собака...
И надо мной смеялся весь отдел,
Как ел их Главный ложкою из бака...

День пятый.
Я прикупил себе кулек конфет,
Любимая, не смотрит, «ам!» - в животик!
Сойду с ума я от ее диет,
Эй ты, тетрадка, почему не бутербродик?!

День шестой.
Все, я устал, так больше не могу,
Поел капустки и по горло сыт...
Я что - козел, что ходит на лугу,
Чтоб запахи искать, как следопыт?!

День седьмой.
Смотри-ка, теща тоже человек!
Подстерегла меня у ванной с бутербродом.
Спасибо, мама, буду помнить век,
От голода спасли... перед народом...

День восьмой.
Сбежала кошка, ищет где-то мясо...
Лежал без сна, блестя голодным взглядом,
Пиджак повис на мне уже как ряса,
А эта...туша... спит со мною рядом...

День девятый
Пришла ее подружка в гости с мужем,
Все восхищалась: "Как ты похудела!"
Моя в восторге, позабыв про ужин,
Все измеряла сантиметры и балдела...

День десятый.
Она легко надела джинсы эти!
Как странно, а на вид не похудела...
Зато мои ручонки стали - плети,
И кажется... любовь перегорела...

Потом мне теща милая призналась,
Что она эти джинсики... расшила...
Она-то видела и первая боялась,
Что кончится моя мужская сила...

На радостях моя купила торт
И палку колбасы еще в придачу,
Когда я кушал этот бутерброд...
Ой, не могу... опять читаю – плачу...