Что то общим было у нас, какая-то непонятная никому скорбь и печаль по прожитому и пережитому, общие мысли и сила одиночки, когда ничего не имеешь и нечего терять, когда ни на кого не надеешься и ни кому ничего не должен, когда сам себе хозяин и друг, сам себе учитель и враг. Когда в этом мире есть только ты и луна. Луна и ты и больше никого. *Больше никто и не нужен. Эта песня крик в пустоту, клич вникуда. Попытка заявить о себе, о своем существовании, о своей жизни, о своем праве на нее. «Глас, вопию-щий в пустыне»
Я смотрел на этот мир и видел глазами волка. Видел его луну, точно так же как он. Теперь мы слились вместе. Мне ужасно захотелось завыть, на эту жизнь и на эту луну. Вдруг поймал себя на том, что сам безотчетно подвы-ваю. А впрочем, кто мне мешает? Кто меня услышит, *может быть только волки? И я начал выть уже вполне осознанно, как мне это подсказывало на-строение, моя волчья душа. Только сейчас я начинал догадываться о том, что твориться в его волчьей душе.
Я встал с кровати, накинул полушубок *и вышел наружу влекомый го-лосом.
- Уууоу, - ответили мне
- уууу, - кричал я в странном экстазе и упоении. Они слышали и отвеча-ли. Я выл как никогда, как будто целый мир смотрит и слушает меня. Каза-лось, что мой голос, сильный и могучий, необыкновенно мелодичный и про-тяжный поднимается вверх над тайгой. Проносится по кронам деревьев и летит дальше, несется над всем миром и его слышат все. Эту песню подхва-тывают во всех уголках мира, и от этого он становится еще сильней. А наш голос, слившись воедино, поднимается к небу и летит к луне, звездам запол-няя весь.
Я выл на луну и чувствовал как везде, по всей тайге, по всему миру мил-лионы волков так же смотрят на луну, видят ее лик. Я слышал их миллионы голосов влитых в один единый хор, видел, как миллионы моих собратьев поют гимн луне, этой жизни, этому миру. Этот гимн разносился над миром объеденяя всех волков и шакалов, собак, всех кто одинок, кто может слы-шать понять и принять, всех кто хочет жить в гармонии мира.
И мир раздвигался и заполнялся смыслом и целью, свободой и силой. И рядом вставали незримые тени наших друзей и подруг, тени забытых нами духов леса. А песня лилась и лилась, и ее подхватывали новые и новые голо-са, настраиваясь на одну единую высоту, на одну вибрацию, сливались с темным небом и луной. И в этот миг я увидел, как лик луны преобразуется в наше лицо, в лик всех волков этого мира. И этот лик божества смотрел на нас, и мы сами были им, и сами смотрели на мир и видели везде его отраже-ние. А *где-то там, за кромкой восприятия слышался голос, и всплывали ли-ца давно ушедших друзей и родителей, и оттуда, с обратной стороны лунно-го диска они давали нам знать о себе, что всегда слышат и видят, и помнят нас. Что в тяжелую пору беды и опасности помогут нам, а когда придет, срок встретят с обильной пищей *и радостью.
|
