Libby

Чувствую, как щеки мои огнем полыхнули, отвечаю ей:
*- Само собой. Похвастаться против вас не смею, а так думаю, что занятие это немудреное.
* Она говорит:
*- Поцелуйте же меня...
* В прищуре ее глаз я отчетливо увидел насмешку. Мне тут надо ей по ходу пьесы ответить: "Даже очень приятно" *Но *молчу, как немой ровно - все слова забыл начисто. Ноги *стали каменными, два шага пройти,а не могу… Грим с лица на сюртук потек, шум в голове. Суфлер из - за занавеса губы дудкой вытягивает… Бесполезно, я совсем растерялся. Не могу даже глаза поднять.
* *Заметив мое замешательство, она не растерялась, упустила часть диалога и продолжила далее по тексту пьесы:
*- Нет, вы не умеете. Я Вам позволяю, вы забудьте свое звание и целуйте не взирая...
Далее Елеся должен со словами: "Только за смелостью и дело стало?" - снова поцеловать ее. Причем, в тексте пьесы черным по - белому было написано "Крепко целует Ларису".
- Николай Андреевич, извините, но ничего у меня не получится, - опустив глаза, сознался я и, махнув рукой, присел на крыльце лавки. - Будет столько народу... Стыдно мне *перед всей деревней целоваться. Честное слово!
* * Ох, и досталось мне в тот вечер от кружковцев! Чего только не услышал в свой адрес.
*- Этого еще не хватало! Ты что,оробел? - стыдили одни. - Людей не смеши! Ведешь себя, как первоклашка... Где - то бойкий на язык, а тут не можешь девушку поцеловать. Ну что здесь трудного? Чего проще?..
*- Да уж, не повезло так не повезло нам. Негоже так... Нам таких чудиков в драмкружке не надо!- возмущались другие. А кое - кто даже пообещал и бока мне намять, если сорву премьеру.
*"И, правда, *накостыляют... Что же мне делать? - лихорадочно рассуждал я. - *Вот влип в историю, так влип".
*Лишь один человек защитил меня - Миша Сорокин, мой друг. Всегда добрый, великодушный. Он роль купца Епишкина играл.
*- Охолонитесь! Чего цыпляетесь? Видали мы таких смелых! - сказал он, - Тут ничего зазорного нет. Целоваться принародно - это вам не баран чихал!
* Он шлепнул пятерней по своему колену и обвел всех взглядом.
*- Думаю, что он не глупый, успокоится. Аль не так?
Подошел ко мне.
- Ну, Леня, успокоился, что ли?
* *На сцене воцарилась тишина... Все глаза смотрели на меня. Растерянность, укор, обида - все было в этих глазах. Кружковцев можно было понять: премьера - то срывалась - дублера у меня не было. *Ведь на улицах уже были расклеены афиши, которые приглашали всех посмотреть пьесу"о несчастной любви и чванливой глупости, о горькой бедности и скупости"... *
* Миша прервал тишину:
- Все обойдется, Леня! Вот увидишь!
* Куда мне деваться? Генеральная репетиция продолжилась.
*Назавтра почти вся деревня в клубе собралась, а я опять, как заколдованный:не в *силах двинуть ни рукой, ни ногой. Направо посмотрел – мне Николай Андреевич знаки делает руками, мол, успокойся, Леня, все будет нормально...
* * * Этот спектакль потом возили по деревням, и благодарные зрители очень тепло нас встречали. Праздник был и для них, и для нас. Мы сами делали себе праздники.