[Marty Gvow]

откровение, исходящее от праведного и благого бога и необходимое всем людям, должно было бы быть столь ясным, чтобы все могли понять его. Можно ли оказать это об откровении, на котором зиждется *христианская религия?
Элементы Евклида понятны каждому, кто хочет понять их; его произведение не вызывает никаких опоров среди геометров. Обладает ли библия такой же ясностью? Разве не вызывают ее богооткровенные истины вечные споры среди богословов, объявляющих их нам? По какой превратности судьбы священное писание, результат откровения самого божества, нуждается еще в комментариях и в наитии свыше, чтобы люди могли понимать его и верить в него? Не странно ли: это писание должно служить руководством всем людям, а между тем его никто не в состоянии уразуметь! Не жестоко ли, что самое важное для людей менее всего известно им? В религии, данной всевышним для просветления рода человеческого, все оказывается тайной, темным, спорным, ненадежным. В Ветхом и Новом завете заключаются насущные истины для человечества, а между тем никто не в состоянии понять их; каждый толкует их по-своему, богословы никак не могут спеться относительно правильного толкования их. Не довольствуясь тайнами в священном писании, попы из века в век сочиняли новые тайны, и христиане обязаны верить в них, хотя божественный основатель их религии ни разу не говорит об этих тайнах.