[Mona Lott]

барбячья кровьАллес Люге
Однажды Степанова позвонила Скворцовой и с логопедической четкостью произнесла:
- Ты. Мне. Нужна.
- Ещё бы, - не стала спорить Скворцова.
- Немедленно, - уточнила Степанова.
- С этим сложнее, - была суббота, и Скворцова в это время как раз мордовала в спортзале боксёрскую грушу.
- Спасибо, пупсик, жду в нашей кафешке через полчасика, целую, до встречи, - нежнейше чирикнула Степанова и отключилась.
До "нашей кафешки" было как раз "полчасика" быстрой езды в случае отсутствия пробок. Скворцова неженственно выругалась, с сожалением пихнула в бок недобитую грушу и двинула в раздевалку.
Она даже не очень опоздала, хотя Степанова была уже на месте и, состроив бровки домиком, нервно поглядывала то на входную дверь, то на часы над стойкой. Поскольку предметы эти находились на противоположных от Степановой полюсах, то Степанова являла собой картину достаточно динамическую. В руках она тревожно сжимала бокал, в котором колыхалась интенсивно окрашенная флюоресцентно-розовая жидкость.
- Ну. Чем поить будешь? - начала с главного Скворцова, пытаясь осторожно взгромоздить свою кубическую мощь на астеничный барный стул.
- Не знаю, я себе коктейльчик взяла, очень вкусный. Хочешь попробовать? - она предъявила бокал Скворцовой под нос.
- Эт что за "Кровавая Барби"? - убедительно сымитировала рвотный спазм Скворцова. – Буржуйское пойло, чуждое российской ментальности. Не пойдет. Гарсон!
- Я вам не гарсон никакой, - огрызнулась упитанная барменша степенного возраста в сиреневом нейлоновом фартуке.
- Извините, мамаша, погорячилась. Пивка мне ноль пять тёмненького. Убедительно просим не отказать в любезности, - улыбка Скворцовой действовала на барменш и продавщиц деморализующе. Получив своё пиво, она подобрела и выразила готовность внять речам Степановой.
Степанова поёрзала на стуле и робко призналась:
- Короче… … это… я тут как бы с мужчиной познакомилась. На одном сайте. Ну и у меня как бы с ним встреча. Сегодня. То есть… вобщем, он уже должен сейчас как бы подойти.
- Ага. А я как бы твоя бдительная дуэнья, по-русски говоря - пугало, - кивнула догадливая Скворцова. – Прикольно.
- Ну пуууупсик. А вдруг он ужасный? Интернет всё-таки. Там всё так неоднозначно… А с тобой я ничего не боюсь, - Степанова снова состроила домик из бровей и умильно прижала к груди кукольные ручки с перламутровыми ноготками. – А если он окажется ничего, то я подам тебе условный сигнал, например, поправлю серёжку, и ты скажешь, что тебе уже пора идти, а я дальше сама, ладно?