[Mona Lott]

муравейникАллес Люге
Ранним субботним утром (часа в два пополудни) у Скворцовой зазвонил телефон. Зазвонил, завибрировал и высветил надпись СТАРАЯ КАЛОША СТЕПАНОВА.
- Алё? - поинтересовалась в трубку Скворцова.
В ответ зазвучали душераздирающие всхлипы. Скворцова молча слушала, свободной рукой энергично ворочая компьютерную мышь (Скворцова всё ворочала энергично). Минут через пять всхлипы поутихли и истерзанный голос Степановой спросил:
- Ты меня слушаешь?
- Угу, - ответила Скворцова. - Кого хороним?
- Он меня борооооосил!!! - возопила Степанова и снова завыла ярославной.
- Ну да, это пиздец, - согласилась Скворцова. - Шекспир, нах.
- Ты не понимаешь меня! Эдуарда я по-настоящему... ыыыыы... полюбиииииила...
- Эдуарда? Когда мы виделись последний раз, у нас, помнится, был Геннадий. А виделись мы в прошлую среду.
- Ну разве в этом дело, Скворцова? Ты такая злая... Он должен ко мне вернуться! Он не может так поступать со мной! Приезжай ко мне сейчас же, я не хочу больше жить.
- Что, руки дрожат, веревку сама намылить не можешь? Щас. Всё брошу и буду тебе шарики надувать. Блин. Нафиг надо.
Скворцова бросила трубку, грязно выругалась и через сорок минут была у Степановой.
Степанова сидела на кухне перед початой бутылкой бананового ликёра и смотрела в угол. По её лицу ползли крупные капли и падали с подбородка в ликёр.
- Всё скорбишь, - диагностировала Скворцова. - Ну-ну. Дай мобилу, я эсэмэску кину, а то у меня деньги кончились.
Степанова трагически кивнула. Скворцова взяла её трубку, быстренько запомнила последний набранный двадцать два раза номер, налила себе ликёру в чайную чашку, выпила залпом, скривилась и сообщила:
- Пойду на лестницу. Покурю.
- Ах, кури уже здесь, - обреченно прошептала Степанова.
- Не, вонять будет, - не согласилась Скворцова, - Кстати, а кто у нас Эдик?
- Программист, - всхлипнула Степанова
- О'кей, - одобрила Скворцова и вышла на лестничную площадку.