Не осталось голоса своего.
Но привычка петь... напою с чужого.
Этот год смертельный во мне — живой —
навсегда остался сплошным ожогом,
научил не врать говоря с собой
в тишине обыденной и зловещей,
что приму покой, проиграю бой,
научусь «реально смотреть на вещи»...
Это клиника, граждане. c'est la vie.
Признаю — король получился голый.
И не надо больше меня ловить
на случайной правде.
...А был ли голос?
_____________________________
Никакое моральное удовлетворение не может сравниться с аморальным...
|