Он остался ночью в пустой квартире – умирать бессмысленно, понемногу,он был предан больше, чем бренным телом, он был предан всем, для чегодышалось, в лунном свете плавилась и блестела рукоять отравленногокинжала. Он не верил в Бога, не верил в черта, он хотел, не мучаясь,просто сдохнуть, но рентгеном заживо перечеркнут, перестал делить«хорошо» и «плохо». И весной – после трех беспощадных химий, воскресаячьим-то порывом воли, он вернулся к жизни – худой, как схимник,обескровлен – только не обездолен. Он отстроил мир – по следам,крупицам, по кирпичику – точно, до сотой дюйма, он сумел от смертиосвободиться – и остаться светлым, простым и юным, не просил у небадостойной мести – Бог и так ему предоставил фору, никогда с подругой,потом – невестой не случилось лишнего разговора. У него родилсякудрявый мальчик, через год – его отраженье – дочка. Потому что быть немогло иначе. Потому, что быть не могло – и точка.
|