[Gladys Chyg]

Он наблюдал за этой парой,
И сердце сжалось почему-то:
«Пусть наедятся перед смертью» —
Дарил он сытости минуту.
Но отрешённо волк в сторонке
Лежал, лишь вздрагивало тело.
Тогда волчица, как очнувшись,
Сама вдруг принялась за дело.
Она рвала с усильем падаль,
Но не глотала, а спешила
Отдать ему кусочек каждый,
Она его, как мать, кормила.
И только после, только после
Свой страшный голод утолила.
Тут грянул выстрел, снова выстрел —
И смерть мытарства их скосила.
Охотник вышел на поляну
(Нужна суровость в деле грубом),
Зачем-то волчью пасть раздвинул —
Остолбенел: волк был беззубым!
Осознавая силу долга,
Любви, привязанности, дружбы,
Он пред волчицей скинул шапку:
Те чувства были ей не чужды.
Затем он вырыл им могилу...
В снегах глубоких схоронил их,
Как преданных навек друг другу
В дорогах общих — трудных, длинных.
И, потрясённый, без добычи,
Боясь волков очеловечить,
Он шёл и нёс в душе всесильный
Огонь любви их безупречной.