[Мужчина]

Смысл сюжета прост, как ледокол. Синди замкнутая и очень красивая девочка, которая боится оказаться на месте матери с деспотичным мужем и не знает, что такое любовь. Как я могу любить, если эти чувства могут в один момент обернуться против меня? Узнать ответ ты можешь, только полюбив — отвечает ей ее бабушка, единственный человек, который ее понимает. И Синди знает, что эта дорога — только вперед и что ждет тебя на этой дороге, ты никогда не узнаешь, даже если сначала небо в алмазах светит над ней. Кто когда-либо принимал решение связать свою жизнь с другим человеком, имея намерение прожить с ним всю жизнь — вспомнит это чувство незащищенности, когда вы с ним не герои фильма «дневник памяти» и вы не уверены в том, что все будет хорошо, только потому что так написано в сценарии.

Синди компенсирует свое несчастное детство и свой страх сексуальными партнерами, которых, оказывается, было больше, чем можно было бы подумать, глядя на нее. Это был ее способ протеста. И не созрев, практически ребенком она встает перед трудным решением — стать женой одного, вроде любимого простого парня, имея ребенка не факт, что от него. Она не знает, что со временем ей станет не хватать простого жития. Она окрепнет и перестанет боятся, проснутся ее амбиции, которые, увы, некому удовлетворить. И в итоге она становится Грустным Валентином, который, каждую секунду ощущая горечь своего бытия, делает деспота из человека, который бьется о лед ее непонимания внутренней разочарованности, воссоздавая атмосферу семьи, в которой она выросла — атмосферу назревающего конфликта, который она же сама зачастую и провоцирует. И не может не провоцировать, ведь провокация это единственный способ ее нового протеста против понимания того, что тот, кто должен бы быть ее любовью, не способен на глубину, он застрял на одном уровне и держит ее там же, не смотря на прекрасные качества простого семьянина.

Это все так часто встречается в жизни, особенно с теми, кто поспешил жениться, особенно по любви, которая не реализовавшись в браке стала бы трагедией, любви, которая может быть только раз в жизни такой острой, такой болезненной потому что у тебя еще нет механизмов защиты, смутное будущее пугает и ты успеваешь только следовать этой любви, а потом просыпаешься в паутине и понимаешь, какая же жестокая эта была ошибка и сколько сил потребуется, чтобы разорвать эти сплетенные корни.

Но такой любовью была она для него. А он для нее — всего лишь светлячок, нежность которого она приняла за свою любовь, это была надежда, что с его заботой и нежностью у них все получится. Трагедия в том, что это был просто способ спрятаться в уютном месте, пока не достанет сил справится с детскими страхами. Вокруг Синди не остается ничего — ни страха перед отцом, ни перед будущим, ни любви, за которой она хотела спрятаться — все это рассеялось как дым, осталась только паутина.

Его же трагедия в том, что для него это была именно такая любовь — без вопросов и компромиссов. И вот он спрашивает ее — каким же мне быть, только скажи, что мне сделать? И что тут ответишь — ты не можешь сказать человеку просто перестань быть собой, ты понимаешь, что надо уходить. Так ли это или в ней все же теплится отголосок того чувства, может, это был не только страх и попытка спрятаться, может, это все же была любовь? Или их первые счастливые красивые моменты повиснут в пространственного-временном континууме обрывком, так и не сложившимся в цельную историю? Нам всегда хочется верить.