[Мужчина]

При всем своем гедонизме, при том, что женственность являла для Вертинского самую соль бытия, он как никто другой чувствовал драму любви, ее иллюзорность и подлинность в одно и то же время, ее сложность, не подвластную никакой логике и никаким расчетам. Не ветреность эстетизирует Вертинский в своих романсах, но вечную интригу любви и различные ее стадии, ее безотчетное пробуждение и тайные знаки, ее способность заменить человеку весь мир и ее умение весь мир у него отнять.