[Mona Lott]

9
Заведение собралось закрываться, и официантки стали тактично шуршать, протирать столики и перемещать стулья. Подрезов со Степановой уехали на такси, активно целуясь. Скворцова подхватила с трудом стоящего на ногах Подковырова и поволокла его домой.
У подъезда Подковыров слегка проснулся, сфокусировал взгляд и спросил:
- Чо, может зайдешь, я тут фильм скачал зачотный, посмотрим.
- У тебя мобилка с фотиком? – спросила Скворцова.
- Мгм.
- Давай.
Подковыров дал. Скворцова сделала благожелательное лицо, сфотографировалась подковыровским мобильником и впихнула его обратно Подковырову в карман.
- Держи, мальчик. Вздрочнёшь при случае. Я сёдня добрая.

[Mona Lott]

7
Подрезов рухнул на стул, выпил залпом рюмку коньяка и шумно выдохнул.
- Спасите меня, - грустно попросил он неведомо кого. – Скворцова, друг мой, будьте милосердным ангелом, позовите официантку, закажите мне водки, сделайте мне искусственное дыхание, усыновите меня наконец, о Скворцова.
- Щас, - пообещала Скворцова всё и сразу.
Степанова садиться за стол не стала, а предложила Скворцовой пройти с ней в дамскую комнату. Там она встала перед зеркалом и стала остервенело пудрить нос.
- Рассказывай, - Скворцова попыталась завести разговор.
- Отстань от меня. Я думала ты подруга. А ты - гадкая!
- В каком это вдруг месте? – не поняла Скворцова.

[Mona Lott]

6
Подвыпившая Степанова уже давно хотела, поэтому взвилась кострами и в мгновение ока утянула Подрезова плясать. В отсутствии Подрезова Подковыров неожиданно воспрял, выпрямил спину, расправил плечи и, качнувшись в сторону Скворцовой, сообщил ей, что она классная.
- Мало того. Я – умница, - ответственно заявила Скворцова.
- Ну ты это, если с компом чего, винду там переставить или софт какой нужен – обращайся, не вопрос, - доверительно поведал Подковыров.
- Сразу! – пообещала Скворцова и вытряхнула из графина остатки водки. – Ну, давай. За научно-технический прогресс.

Часа через полтора Степанова с уплясанным до полусмерти кавалером вернулись к столику, Скворцова, воздвигнув мощные локти на стол и опасно жестикулируя вилкой, рассказывала Подковырову о свежесданном проекте. Подковыров внимательно слушал, изредка вставляя междометия «да ладно!», «фигасе!» и «ну ты, мать, кросавчег!».

[Mona Lott]

5
- Перебьёшься, - возразила Скворцова. – Смотри, как бы я сама тебя не поимела и в желудок, и в печень, и во все остальные места.
- И такой же чистый, незамутнённый разум, - вздохнул Порезов.
- Она – моя лучшая подруга, - не очень к месту добавила Степанова и томно стрельнула в Подрезова глазками.
Когда принесли заказ, сказали несколько тостов за прекрасных дам, за знакомство и за прочее искусство, а беседа с подачи Степановой стала уклоняться в романтическое русло, к примеру, есть ли у Подрезова любимая девушка и тоже ли он считает блондинок легкомысленными, Подрезов совершенно без всяких к тому предпосылок отложил вилку, промокнул салфеткой губы и наклонился к Скворцовой:
- А не разрешите ли пригласить вас на танец?
- Чивооо? – Скворцова поперхнулась мимозой. – Я похожа на человека, который танцует?
- Не очень. Но мы ведь можем попробовать? – Подрезов игриво подвигал красивой вороной бровью. – Хотите?
- Вон, со Степановой пробуй. Она точно хочет.

[Mona Lott]

4
- Итак, чем нас порадует сие заведение? – любознательно залистал меню Подрезов. – М-да… Убого, господа, убого. Но цены вроде бы адекватные. Пожалуй, я съем эскалоп. И выпью… выпью, выпью… о! Вот этого коньячку. Надеюсь, он настоящий. А вы, девушки?
- Я буду мартини и какой-нибудь низкокалорийный салатик, - жеманно оповестила присутствующих мамзель Степанова.
Скворцова демонстративно фыркнула.
- А мне пива, куриную ляжку в чесночном соусе с картошкой «Айдахо», салат «Мимоза» и малиновый чизкейк.
- А я наверно водки, - предположил Подковыров, которого не спрашивали.
- И водки тоже, но чуток позднее, - согласилась Скворцова.
- Господи, какая вы прелесть, какой вкус к жизни, - восхитился Подрезов. – Хотел бы я иметь такой желудок и печень.

[Mona Lott]

3
- Ну котик, ты же понимаешь, так сразу куда-то вдвоём идти неприлично, он плохо обо мне подумает, мы с ним пока очень мало знакомы, поэтому он идет с приятелем, а я иду с тобой. Как бы просто посидеть. Как бы компанией.
- Ахуеть, какая компания. Заполошная блондинка и два неизвестных хера с горы. Не, я лучше в спортзал.
- Ну пупсиииик, - заныла Степанова. – Ну когда я тебя последний раз о чем-то просила?
- Вчера. Вчера я у тебя двигала шкаф.
- Кстати, мне так не нравится. Надо будет обратно переставить. Так мы договорились? А проект ты до девяти закончишь, ты же умница.
- Ага, мне уже сообщили. Ладно, до вечера.

Мужиков звали Подрезов и Подковыров.
Подрезов отращивал карьеру в солидной фирме, был лощён, подтянут, элегантен и, пожалуй, даже излишне для гетеросексуального мужчины хорош собой. Подковыров работал в той же фирме программистом и выглядел как программист, кроме этого он ещё носил длинные волосы, пятидневную щетину и футболку с застиранным портретом Сида Вишеза .

[Mona Lott]

2
- Блин. Я думала, это не вы, - извинилась Скворцова.
- А это – я, - генеральный засмеялся, как Мефистофель. – Работайте, дорогуша, вы умница, я в вас верю.
Скворцова швырнула трубку на рычаг, и телефон в отчаяньи зазвонил опять.
- Скворцова, - осторожно сказала Скворцова.
- Пупсик, ну не бросай трубку, я быстренько, - вкрадчиво замурлыкала ей в ухо Степанова. – Короче, мы с тобой сегодня вечером идем в кабак с мужиками. В тот новый, классный, с зелёными диванчиками, помнишь, мы хотели зайти, но ты пожмотилась? Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста. Котик, ты должна со мной пойти. Такой парень, такой парень, я просто ужас как влюбилась. Только не говори «опять», это не то, что всегда, это нечто, я чувствую.
«Нечто» Степанова обычно чувствовала с периодичностью раз в две недели.
- Тебе свечку что ли надо подержать? – не поняла Скворцова.

[Mona Lott]

скворцова и степанова идут бухать с мужиками
(X) (D) (Z) (B) (B) (Z) (D) (X)
1
Скворцова сидела на работе и яростно чертила в АвтоКАДе. На столе робко пискнул телефон.
- Йоптваюмать, кто ещё? - зыркнула на телефон Скворцова.
Телефон съёжился пред мощью её конструкции, но продолжал пищать.
- Скворцова, - рявкнула в трубку Скворцова.
- Собирайся, - приказала трубка голосом Степановой.
- Мне некогда, я работаю, - дала отбой Скворцова.
Но телефон зазвонил снова. Скворцова почувствовала лёгкое раздражение.
- Блять, я сказала: "Мне некогда!" А когда я говорю, что мне некогда - это значит, что я пиздец, как занята, и, я блять ни хуя не советую меня щас трогать, потому что, если я сегодня не сдам этот ёбаный проект, то…
- Конечно-конечно, - кротко улыбнулся в трубке голос генерального директора. – Простите. Когда закончите, будьте любезны зайти ко мне, надо обсудить пару рабочих вопросов, но это не срочно.

[Татьяна]

Я говорю тебе про любовь.
Она сама по себе невесома,
Она легче, чем твои мысли,
Но вспомни, как душу рвало, когда она уходила,
Как на глазах твоих слезы висли,
Она руками своими нежными
Петлю на шею тебе набросит,
Не оставляя ничего от тебя прежнего,
Сама на цыпочки встать попросит...
Ты даже не сможешь ее увидеть,
Ты никогда не заглянешь в ее глаза,
А думаешь только о том, как бы ее не обидеть,
Не веря в то, что она действительно зла,
Ты можешь с ней расцвести и засохнуть,
Она сожрет тебя, как цветок тля,
Но все равно лучше уж так сдохнуть,
Чем никого никогда не любя...
С ней хорошо, без нее как-то странно,
Мне не хватает ее слез радости,
Если она пришла, то тут же уходит,
Плавно бросая в лицо какие-то гадости.
Я держу свою дверь закрытой,
Чтобы стучалась она перед тем, как ко мне войти,
Чтобы не оказалась она той, мною давно забытой...
Тою, с которой мне не по пути\

[Татьяна]

Это больше, чем мое сердце,
Это страшнее прыжка с крыши,
Это громче вопля бешеного,
Но гораздо тише писка забитой мыши,
Это то, что каждый всю жизнь ищет,
находит, теряет, находит вновь,
Это то, что в белой фате со злобным оскалом по свету рыщет...