[Mona Lott]

Как виноград, раздавлен был и ты.
Волынки надрывали животы,
кудахтал бубен, щурилась гармонь,
танцор ногами разводил огонь,
на вертелах, ощипанная впрок,
шальная дичь летела на восток!
А рядом, вдоль осиновых оград,
в давильнях целовали виноград.
Слепила и дурманила глаза
лазурная и черная лоза:
- Мы вместе, брат, мы вместе - ты и я,
- Накрытые ступнею бытия,
еще не знаем, равные в одном,
какое это счастье - быть вином! -
когда в тебя, который год подряд,
любимая подмешивает яд

Эта божья блажь, артефакт неразумной вселенной,
Сгусток флёра и красок в игре деловых мужчин.
Но умнейших законов свод
рассыплется белой пеной,
Если эта Венера рождением вас почтит.
Как она нелогична, как часто играет слезами,
Вечны смены эмоций и споры, и нрав ершист.
Не пытайтесь узнать, зачем
так любит она терзая,
И во что без нее превращается эта жизнь.
Ей не вечно порхать, ей судьба отомстит непременно,
От болезней и старости свяжет мечты узлом,
Но по воле небес, комплект
ее сумасшедших генов
Унаследуют внучки - ученым мужам назло.

Саламандре и бабочке в танце едином не слиться,
Но обеих так манит горячая ложь огня,
И вселенский небесный шарф
линялой падет тряпицей
В час, когда эта женщина сможет себя понять.

Смена режима звука.
Ветра веретено.
Лунного полукруга
Мраморное панно.
Ночь - это просто ноты
Музыки сквозняка,
Ночь - это запах мёда,
Чая и молока,
Ночь – это просто повод,
Чтобы услышать джаз,
Ночь – это просто слово,
Сказанное сейчас.

Безнадежно легко. Слишком просто. Почти случайно:
Посмотреть - и как в песне, «навек потерять покой».
Прошепчу: хочешь, буду твоей ненаглядной тайной?..
Усмехнешься - а что бы я делал с тобой, с такой?
Соглашусь – разумеется, прав! Только в мыслях буду
Усмехаться, кивать, смотреть за окно с тоской.
Ты стихи посвятишь мне, светлые, точно чудо.
Я отвечу - спасибо, что помнишь меня такой.
Ляжет под ноги снег. Притворится земля невестой.
Распишусь поутру - кровавой слепой строкой.
Не зови меня больше ангелом поднебесным.
Я - твой дьявол.
Спасибо, что сделал меня такой.

[Mona Lott]

Как трудно бытьНиколай Римм
Я ужин ловил, забыв про обед,
Гонял его дотемна.
Но дама моя сказала – Ах, нет,
Я вовсе не голодна.
И молча ушла в пещеру свою,
Лишь листиков пощипав.
Я, видимо, скоро ее убью
И знаю, что буду прав.
Эх, Правда – теперь она не в цене,
Повсюду хаос и мрак.
Мы все оказались на самом дне
И даже не знаем как.
А дичи так мало стало в лесах,
А листья на вкус – говно.
Знать, Ящер Великий на небесах
Про нас позабыл давно.
И кто нами правит? Ворье, плуты
Все делят власть меж собой!
Да, друг, чтоб совсем не вешать хвосты
Пойдем же на водопой,
Туда, где, знаешь, «дурной» родник
Бьет прямо возле реки.
Как трудно быть динозавром, старик.
Скорее бы ледники…

[Mona Lott]

Я выпил выпивки и укусил закуски.
Ты мне сказала: «Ах, скотина!» по-французски,
Украдкой плюнула мне в кружку с коньяком.
И млечный путь потек со штукатурки.
Сосед, что сверху, лишь вчера пришел из дурки,
И его пол, увы, был нашим потолком.
******
Твой образ плыл, улыбчиво-зубастый,
Измазанный слегка томатной пастой,
Но, только самый краешек щеки…
Что было живописно, между нами,
И мне, под алкогольными парами,
Казалась ты наброском от руки.
14 секунд без алкоголя…
Мой мозг арбитр удаляет с поля,
Свет лампы красной карточкой горит.
А телевизор диктором смеется!
Он - крокодил, сожравший наше солнце.
Но я успел – экран врага разбит.
Твой палец в чашечке гонял оливку.
Ты мне словесно делала прививку
От разгильдяйства и некрутизны.
Как мышцы твои губы раздвигают!
Меж них язык, что огонек, мелькает
И ряд зубов рекламной белизны.
А стены планомерно отползали.
Вот мы с тобой сидим в огромном зале
И стройный ряд дорических колонн…
Но это лишь подтёки на обоях.
Плевать, мы здесь, и нас все так же двое.
И я в тебя, по-своему, влюблен.

Украдкой плюнула мне в кружку с коньяком. в настроение.....

[Mona Lott]

:-D :-D :-D

[Mona Lott]

Самолечение
Утро. Яркие краски. Скомканное бельё.
Секс придушил похмелье, словно кобру мангуст.
- Дай мне немного пива.
- Где оно? Ё-моё!!!
Часть уже на паласе. /Блин, стаканчик-то пуст/
Нужно теперь на кухне холодильнику в пасть
Сунуть руку и снова дозу лени достать.
- Слушай, может ты сходишь? Ей не хочется – страсть.
- Черт, да ну его на фиг. Не пойду! /Твою мать!/
Ладно, под одеялом так хорошо вдвоем.
Можно курить и с дымом сны цепочкой плести.
До размеров кровати сжался на время дом.
Вряд ли он разожмется где-нибудь до пяти.
Мысль моя - камикадзе, где твой аэродром?
В теле буйным гусаром скачет боль на коне.
Пива нет, значит, будем гнать похмельный синдром
Снова самолеченьем.
- Детка, иди ко мне!

[Mona Lott]

Ни капли новизны
"Поклонение героям наиболее развито там,
где наименее развито уважение к человеческой свободе".
Герберт Спенсер.
"Как только мы оказались среди этой банды маньяков-изуверов?
Пора мотать на хуй из этого города. Эти гондоны пытались нас убить!"
Хантер С. Томпсон.
В картине мира лопаются швы,
Меж элементами ее - зазоры.
Из них на нас, с тоской или укором,
Со злобой – Как вы, суки, не правы! –
Глядят они. Их всех сознанье масс
В свой образ мира как-то не вписало.
Причин для этого нашлось немало,
Ведь странны те, кто огоньками глаз
Из-за изнанки смыслов нам мигать
Не забывал, напоминая: скоро
Наш час придет, тогда без разговоров
Здесь наведем порядок, вашу мать!
Порядок? Новый? Есть ли смысл в нем?
Скорей всего, ни грамма смысла, просто
Из мрака подсознанья, как с погоста,
Придут герои. Новые. Огнем
Они расчистят путь перед собой,
Героев старых образы и знаки
Утопят, как щенков, все в том же мраке.
И место их займут. Не дрогнет строй.
И липкое безумие гонять
Они начнут (воспой их подвиг, лира),
Заделают все швы в картине мира.
МЫ НАВЕЛИ ПОРЯДОК, ВАШУ МАТЬ!
……………..*********…………………..
Я был неделю там, где только сны
Гуляют
и священные коровы.
Вернулся в мир, как мне сказали, новый.
Но не нашел ни капли новизны.