[Mona Lott]

Глубины языка неимоверны,
Их логику понять порой нельзя.
Откуда слово: «вера», «верить», «верный»?
От римских гениталиев, друзья!
Не злись, мой друг, семантику ругая,
Залезь в словарь и лично убедись:
На чем попало нынче присягают,
А римляне-то яйцами клялись…

[Mona Lott]

Миссия невыполнима
Когда сварливая жена уснет лицом к стене, и где-то юная княжна заплачет в полусне,
в плаще, со шпагой и с пером (на что оно ему?) герой, понурясь как Пьеро, шагнет в ночную тьму.
* * * Роняя пепел на камзол, покурит у крыльца , en face печальней, чем Назон (скрутило молодца). Но чем он далее в леса, тем более он крут – боец спецназа! диверсант! полковник ГРУ! На перепутье, где родник, он свистнет как ковбой, и Сивка станет перед ним, как лист перед травой. Он жеребца припустит вскачь – лети, мой конь, лети, а ты, красавица, не плачь, герой уже в пути.
* * * Конечно, он ее спасет, на то он и Персей, отважный рыцарь Ланселот, царевич Елисей. И нет бы деву под венец, а то на сеновал, тем паче, князь (считай, отец) полцарства даровал. Но вновь седлает он коня (подлец? или мудак?.. ни то, ни сё – он весь в меня) и скачет – куд - куда? Рыдает девушка взахлеб с княгиней в унисон… останься с нею, долбоёб, покуда длится сон! В его глазах печаль и грусть - красавица, прости, но счастье приторно на вкус, и нет в нем остроты.
Зато теперь на всей земле и до скончанья лет, ведет его в кромешной мгле очей прекрасных свет.
* * * Увы, когда над головой всего одна звезда, слабеет свет ее порой и меркнет иногда.
Когда в лохмотьях и пыли он повернет назад, во тьме, сгустившейся вдали, звезды не сыщет взгляд.
* * * Герой загонит скакуна у княжеских границ, и выйдет пьяный старшина, и скажет - Не гони… Умойся, брат, смени камзол, а то как с похмела…нашелся тут один козел… такие, брат, дела.
* * * Герой осушит полный штоф (а хмеля ни в глазу) и тихо вымолвит- ну, что ж… посмотрим на козу. Устало вглядываясь в ночь (сиянье звезд во вред), он скормит княжескую дочь дракону на обед. Он плащ оставит у пруда, и шпагу бросит в пруд, и добредет к утру туда, откуда начат путь.
Жена проснется – Вот дурак, вот только мне посмей…
Княжна проплачет до утра…светает… хрен бы с ней..

[Чакки]

Прощение
Я был не прав колючка кактус
И тем обидел я тебя
Понижен для тебя мой статус
Теперь страдаю я терпя
Поверь,в душе я одуванчик
И очень нежный и ручной
Пушистый белый словно зайчик
Хочу я быть всегда с тобой
Прости колючий мой поступок
Ты видишь,взгляд я твой ловлю
Ведь долго дуться это глупо .....(sc)

[Mona Lott]

разрисую черной краской белый свет,
замечательное выйдет полотно,
словно кадры хроникальных кинолент
из эпохи черно-белого кино.
нарисую ностальгический пейзаж -
тихий город над излучиной реки,
если справится *с рисунком карандаш -
нарисую пароходные гудки.
нарисую этот дом и этот двор,
где в дощатом павильоне у ворот,
уцелевшем, как ни странно, до сих пор,
до сих пор фотограф снимки выдает
непохожие на снимки прежних лет-
с голубками и виньетками в углах,
где слащавый и прилизанный брюнет
томно смотрит на блондинку в кружевах.
нарисую барахолку за углом,
танцплощадку в парке имени Вождя,
сквер и гипсовую девушку с веслом,
и беседку, чтоб укрыться от дождя,
и трофейный - черной кожи - патефон,
и забытую мелодию без слов,
что порою прорывается сквозь сон
и никак не может вырваться из снов.
* * *

[Mona Lott]

Oblom...
А я сидел и плакал в свой салат…
Piterpensil
С умным видом (как диктор Осокин),
Подливая в бокал «Каберне»,
Я с тобой говорил о высоком
И прикидывал шансы в уме.
В подготовке к общениям грешным
Я- с поправкой на разницу лет -
Не вполне полагаясь на внешность,
Применяю порой интеллект.
Для предельно кромешных девиц и
Для мамзелек с высоким IQ
Этот метод едва ли годится -
Не любил таковых на веку.
Богу – богово, лохово – лоху,
По наживке и рыбка клюет.
С умной - хлопотно, с дурочкой - плохо,
Вот и Шалвыч о том же поет.
Ты была абсолютно в стандарте,
Перекинувшись парочкой фраз,
Я вчерне оценил вероятность,
Неземной предвкушая экстаз,
Отмахнувшись от местных мочалок,
Затащил тебя в этот кабак…
Ничегошеньки не предвещало,
Что с тобой что-то будет не так.
В монологи мои не вникая,
Ты пила за бокалом бокал,
Хоть о чувств невозможном накале
Недвусмысленно я намекал.
И пока ты пила, не пьянея,
Я вдруг понял, что как ни love you,
Но сегодня тебя не сумею,
И, тем более, не перепью.
И когда – я сейчас, на секунду,
Приведу себя в божеский вид -
Ты ушла, поцелуем Иуды
Расплатившись со мной за кредит,
Я согласно кивнул, не стараясь
Удержать – удалось, но с трудом -
И с бесстрастным лицом самурая,
Закурив, распечатал кондом,
И ненужную больше резинку
Запустил к потолку, словно зонд.
И скатилась скупая слезинка
В мой салат недоеденный …вот...

В приливе вдохновенья,
Во власти мыслей грешных,
Сварила я варенье
Из поцелуев нежных.
Не земляники красной -
Не клюквы, не вишенья -
Я поцелуев страстных
Скопила для варенья.
Усердье и терпенье -
И вот оно готово!
Я разолью варенье
По банкам поллитровым.
Уеду я, наверно,
Далёко и надолго.
А баночки с вареньем
Расставлю впрок на полках.
С малиной чай не пей ты,
Забудь лимон и сахар.
А пей с моим вареньем
Без грусти и без страха.
Вернусь я непременно!
И буду, обещаю,
Опять варить варенье
Из поцелуев - к чаю.
(F)

:-$

[Mona Lott]

(H) (Y)

[Mona Lott]

Небо падших
не осквернить молитвою уста,
колен не преклонить пред образами.
от этой ведьмы с серыми глазами
спасенья нет, как нет на мне креста.
довольно... с глаз долой, из сердца вон.
но дольше века длится ночь и длится.
проснуться, встать, умыться, застрелиться,
воскреснуть и не помнить ничего...
однажды в марте, ночью, наяву
столкнуться носом к носу на карнизе.
-Мадам, мы не встречались в прошлой жизни?
позвольте пригласить на рандеву.
легко (или встречались?) убедить
и овладеть на пастбищах чердачных...
и вспомнить вдруг... и, воя по-кошачьи
в два голоса, весь дом перебудить.

Гравием усыпана дорожка,
Камешки хрустят под каблучками…
Я уже жила на свете кошкой
С длинными пушистыми усами.
Я уже была в кошачьей шкуре
И на мышь охотилась украдкой,
И глаза зелёные прищурив,
Намывала гостя белой лапкой.
Я своей хозяйке, как подружке,
Все свои секреты доверяя,
День-деньской мурлыкала на ушко,
Маленькое сердце открывая.
Я тогда узнала людям цену
И давно не верю в добродетель:
Платят за любовь они изменой,
Не стыдясь ни капельки при этом.
Оттого-то к маленькому сердцу
Близко никого не подпускаю.
Гладили - все больше против шерсти,
Били, если когти выпускала.
Только не умеют кошки плакать,
Слабости себе не позволяя.
Не пристало кошкам, как собакам,
Жить, прогнувшись , хвостиком виляя.
Гравием усыпана дорожка,
Я крадусь по ней, глаза прищурив…
Девять жизней Бог отмерил кошке,
Но не все из них - в кошачьей шкуре.