[Татьяна]

- Всё чему научила жизнь -
плакать невидимо и беззвучно...
- Ну же, девочка, не дрожи!
Она ещё не тому научит...
- Время, девушка. Выбирай -
чёрный поднять тебе или алый?
- Шторм, цепляющий неба край -
это много. И слишком мало.
- Хватит, женщина, не шути!
Видишь — пора выбирать дорогу.
- Я не хочу по одной идти.
Мне её мало. И слишком много.

Тань-вот попёрло-это уже не про крота-тьфу-не про ёжика-это же песня:-D :-D :-D :-D :-D :-D

[Mona Lott]

*-) *Если ты споткнулся и упал, это еще не значит, что ты идешь не туда.
(dt) *Если твой Путь зависит от других, дай и их Пути зависеть от тебя.
:-| *Hеодолимые преграды встречаются только вне дороги.
:-O *Дорога не может проходить только по ровным местам.
(dt) *Если ты видишь, куда идешь, зачем тебе идти туда?
(H) *Если ты не видишь, куда идешь, зачем тебе идти туда?

[Mona Lott]

Ты теплый пушистый смешной комок,
душой припрятанный в уголок,
подальше от шумных больших дорог,
где пыль и гудки машин.
Расти и грейся в моем тепле,
как уголек на ладошке тлей,
пока я прописан на Земле,
а после – потом решим.
И если будет еще весна,
то я достану тебя со дна
и на экран моего окна
цветные пущу лучи,
и мы с тобой заживем тогда –
живая, мертвая ли вода –
мы так сольемся,
что навсегда
нас будет не разлучить.
Но это после, потом,
потом,
пока стоит этот старый дом,
сиди кошкой на крыше его,
лови тополиный пух,
тайник в заброшенном чердаке,
второй ударный в моей строке,
комок в груди,
пустота в руке –
да просто
одна из двух.

(Y)

[Татьяна]

Как вы торопитесь, ясноглазые,
годами свой затуманить взгляд.
Ещё пуповиною с детством связаны,
но словно дороги у вас горят
под башмаками... Спросить бы строже -
на кой вам взрослая наша муть?
Еще поймает, ещё стреножит,
ни капли света не даст вдохнуть,
обвяжет крепко «должны» и «надо»,
накрутит гордиевых узлов,
накружит в холоде листопада
разлук и болей, фальшивых слов..
Куда торопитесь? Аве, дети:
осталось детства немного дней.
Потом завьюжит, потом завертит
взрослость.
Не торопитесь
к ней.

[Mona Lott]

А в глазах – глубоко - затаилась больная самка, обреченная на невыношенных детей. Дженни воет ночами – жутко и безнадежно, одиночество вводят медленно и подкожно… Утром Джейн надевает лучшие из сережек и короткое черное платье Jean-Paul Gaultier. Перед ланчем на перекрестке центральных улиц Джейн встречает бывших сереньких однокурсниц, у одной коляска – вот, за вторым вернулись! *- у другой девчонка – осенью в первый класс. Джейн – прямая, как струнка, под этим огромным грузом – У меня? Да ну что вы! Дети – они обуза, и ходить девять месяцев с этим нелепым пузом… Я спешу. Поболтаем, только не в этот раз. Джейн сидит и пьет мате – безысходный стимул быть холодной, жесткой, просто невозмутимой, чтоб звонить на выбор – Марку, Максиму, Тиму и еще десятку тех, с кем она спала… За окном смеются дети – светло и чисто. Почему все так должно было получиться?..
Джейн ломает пару фирменных зубочисток и уходит – неприступная, как скала.

[Mona Lott]

Джейн немного за тридцать – так, чтобы быть свободной, заниматься чем – и главное – с кем угодно, просыпаться к обеду, курить, одеваться модно, на вишневую Volvo ставить спортивный руль. Джейн уходит с фирмы раньше, чем будет вечер, у нее в ресторане сегодня четыре встречи – как положено: устрицы, лед, саксофон и свечи, как обычно: невероятный и быстрый секс. Тело Джейн лепили, пожалуй, с обложки глянца, она начинает медленно раздеваться и зачем-то просит парня предохраняться – бесполезный издевающийся рефлекс. Джейн привыкла считаться лучшей, прощаться первой, быть успешной, красивой, уверенной суперстервой. Только раз у Дженни отчаянно сдали нервы – в кабинете практикующего врача… Жизнь Дженни выглядит, в сущности, очень просто – *каждый месяц тест, на котором одна полоска. Врач сказал, что надо быть сильной, спокойной, взрослой… Сукин сын, не мог как следует промолчать. В ее спальне на стенах – фото в стеклянных рамках: вот она на Бали или где-то в шотландском замке…

[Mona Lott]

Джейн всегда была самой сильной и самой смелой...
***
Здесь уместно было бы написать что-то вроде: «Фильм основан на реальных событиях…» и «при съемках этого фильма…». Но вряд ли от этого станет легче.
Джейн всегда была самой сильной и самой смелой. У нее был муж – однажды он надоел ей. Джейн брала от жизни то, что она хотела, избавляясь от того, что не по нутру.

[Татьяна]

и мама и Минздрав предупреждали