[Mona Lott]

все от. лично
Sterva
все отлично. под утро сжигают мосты и вода идет
вдоль промерзших дорог. груда неба темнее свинца реки.
под вчерашним дождем размокает который год
мое сердце на грубом асфальте. болят виски.
все ок, отмечаю полвека как память спит.
и неуклюжими ласками черных автомобилей я
не бужу ее. и пустить бы слезу, но прошлое не болит.
настоящее тоже. жизнь - не здесь. и, вроде бы, не моя.
так что слезы не к месту, и нервы ни к черту, и буквы враз
разбегаются и бессмыслицей тормошат экран,
но не трогают старую боль, от которой никто не спас,
и не тянет на теле выискивать место для новых ран.
все отлично, обычно, привычно, не ново - смерть
приходила, но получила небрежный удар в висок.
все по-прежнему, новости умещаются в пару строк
и в моих сновидениях - мокрые трупы нерп.
все отлично, и света нет ни снаружи, ни изнутри.
пустота. темнота. как сказал незабвенный Фред-
show must (life must, love could not) go on. так смотри:
в этом городе ветер, суббота. светает. бред.

[Alf A Romeo]

Добавите тогда(F)? меня вчера не хватило...

[Mona Lott]

cюда закинуть нексты?

[Mona Lott]

Посмотрит в глаза, потянувшись, скажет:
- Ну, ладно, целуй меня, мне пора… –
Уставший расхлебывать эту кашу [фунт лиха/пуд соли/без топора – ее олигархов и генеральных, поэтов от Бога и от бабла, наверно, по-своему гениальных], гадая, кому бы она дала, опять процитируешь «Небо падших» – довольно бессмысленный ход, раз ты и сам понимаешь, что Катьке с Пашей до вас, дилетантов, еще расти… и все же цитируешь постоянно. А после добавишь:
- Ad astra, мисс. Лети, ты же вольная птица, Яна. Но слишком сквозь тернии не ломись. –
Проводишь. Вернешься. Один. Оправдан надеждой, разодранной на клочки. Очки не от солнца – очки от «Prada» – прекрасные розовые очки. А может, их снять… и начать сначала, не пряча за стеклами пол лица?..
Она тебе просто пообещала про это когда-нибудь написать.

[Alf A Romeo]

Оба!... здесь их по моему никто еще не выкладывал... а классно написано... узнаваемо:-D...

[Mona Lott]

Она из породы тех самых самок, которых так хочется приручить, спасти от дракона, построить замок и с глупой улыбкой отдать ключи. Такую легко узнаешь по коде, больные иллюзии потроша. А это впоследствии с рук не сходит. [Ей – запросто сходит – с карандаша.]
Ее специальность – набеги в душу. Да что там Мамай и его орда, когда эта тварь, выходя из душа, обнимет за плечи.
- Устала?
- Да… –
и так сиротливо щекою – к шее, что принципы, треснув, ползут по швам. Опять ощущаешь себя мишенью, в которую лупят ее слова. Бесценен бессмертием каждый выстрел. Бесценен безумием каждый такт. Она – как стригущий лишай, что выстриг в оплавленном цоколе живота какую-то странную нежность/нежить. Сумятицу вносит, выносит мозг. По ней полнолуние вены режет, стекая бессонницей на трюмо. Все слишком надрывно и нерезонно, когда до рассвета есть два часа, и губы по линии горизонта проходят, как алые паруса.

[Mona Lott]

РезюмеSterva
А напиши мне что-нибудь.
А.
– А меня, значит, ты любила?
– Нет.
– Почти любила?
– Нет. Почти не ненавидела… С тобой мне было лучше, чем с другими…
Ю.Поляков, «Небо падших»

[Mona Lott]

- Ян, а может, останешься? –
Молча красит прохладно-зеленые зеркала души. Полседьмого. Окончен праздник. Чуть слышно вздыхают колокола. В тумане над прудом мелькают чайки. Еще по-домашнему неглиже, бездонную ночь запивает чаем [два тостика, йогурт, клубничный джем]. Потом, прислонившись к окну, комментит чудную симметрию облаков – без женской эклектики междометий, но как-то особенно и легко, разбавив метафоры тонким матом. Ты должен признаться, что ей к лицу. Чуть позже, в спонтанном порыве смята, сойдясь с подоконником навесу, насмешливо выдохнет:
- Да, мой сладкий!.. –
ладонью метнувшись по волосам. Но розовый след на твоей лопатке – обычная взлетная полоса. Ты правда мечтал удержать Жар-птицу? Она не останется. Ей пора. И все недосказанное простится оборванной строчке с ее пера.

[Mona Lott]

Ты знаешь, что замуж она не хочет. Не хочет ни гнездышка, ни птенцов. Меняет перчатки, мужчин и почерк – красиво, с достоинством и ленцой. Любой из поклонников предсказуем – на «бентли»/на «ауди»/на коне. «Шампанское? Мидии? Потанцуем?» Она, улыбнувшись, ответит нет. Пускай ты не путаешь Босха с Брамсом, ты тщательно выбрит, изящно пьян. Пускай ты неплохо умеешь брассом и в каждом дизайне найдешь изъян. А то, что не юзаешь «Boss» и «Rolex» – на это ей, в сущности, наплевать. Куда интересней вживаться в роли, продумывать сцены, играть приват, бесшумно, на цыпочках, красться в душу – [Ах, да, повторяюсь! Молчу-молчу!] – выстраивать замки, чтоб после рушить – ведь ей не в новинку и по плечу. Но ты-то считаешь, что есть все шансы – конечно, навряд ли кормить с руки – хотя бы заказывать дилижансы, ковры-самолеты под каблуки. Ты видишь, насколько она опасна, однако податлива и нежна. И если б породу писали в паспорт – [Нет, правда, такая графа нужна!] – то ей написали бы, не колеблясь, короткое, емкое слово «дрянь». Которая, впрочем, великолепна. Настолько, что башню срывает.

[Mona Lott]

Резюме. NextSterva
Любому, кто пламя в строке приметил, она предлагает свои миры, но – слышишь? - шуршит под ногами пепел всех тех, кто всходил на ее костры.
Алина Марк
…пытайся на вещи смотреть нейтрально, поскольку, ей богу, считать смешно её олигархов и генеральных, и дальше по списку - до пацанов.
Игорь Приклонский
_________________________