О девушки жизни моей!
Как вас сосчитать я не знаю,
Никак не сдержать мне коней,
По прежнему вам я вставляю.
И поз уже новых не счесть,
И если не Ольга, то Светка,
Не знаю на кого залезть,
Пожалуй Натаха конфетка.
За графиком мне не успеть
И даже порой забываю,
Ведь должен я Ленку иметь,
Но с Иркой сейчас зажигаю.
И как то проснувшись с утра
Назвал я Наталию Светой,
Вот это случилась мура,
Придётся вставать без минета.
У Катьки красивейший бюст
Упругий и свежий на ощупь,
А Таньке за талию плюс,
За попку красивую очень.
И вроде бы возраст не тот
Тогда когда было шестнадцать
Сидит во мне мартовский кот
Не хочет со мной расставаться.

(F)

[Mona Lott]

Ты обо мне не помнишь...Кот Басё
Ты обо мне не *помнишь. И не должна.
Я *о тебе не думаю. Я учусь.
Но иногда ты *яростно мне нужна,
чтобы виском прильнуть к твоему плечу, *
чтобы молчать и чувствовать, как тепло
вглубь проникает и застывает там,
прятать в твои ладони горячий лоб,
словно обрывки фраз в тишину листа,
и растворяться, зная, что память - есть,
что остается большее, чем слова…
Мы проиграли счастье сейчас и здесь.
Ты обо мне не помнишь.
И ты права.

[Mona Lott]

квадратные штаныАллес Люге

я маленькая божия овечка
я истинная дочь своей страны
я сущность я бесформенное нечто
я губка боб квадратные штаны
всей кожею фильтрую протеины
из мегатонн прозрачности воды
я каждый день имею именины
я так неорганична посреди
снующих по прошпектам ленинградцев
с плебейскою румяностью щеки
с корявостью своих крестьянских пальцев
с весёлым южным фрикативным гы
фигура застревает в турникетах
возросшая на солнечной бахче
ея не воспоют в своих сонетах
субтильные поэты в майках с че
художники ея не отрисуют
в артхаусном кино ей не взблеснуть
и страховой агент не застрахует
фигуры этой основную суть
плевать на ней штаны квадратиш практиш
в таких штанах ей грозы нипочём
при самом непосредственном контакте
я как всегда в итоге не при чём
свинцом не захлебнулся пулемётчик
и лётчик не срывается в пике
домой домой везёт меня извозчик
и музыкант остался в сюртуке

[Jules]

Он говорил, что любит многих женщин
И что не может ей принадлежать...
Что он свободен, слишком переменчив,
Не стоит его ждать и ревновать...
Она смотрела вдаль... Не отвечала...
Лишь сигаретный дым клубил в окно,
И улыбалась, словно вспоминала,
Что где-то это видела в кино...
А он сказал: "Ты нравишься мне, детка!
Давай побудем вместе пару дней...
Ты, правда, не блондинка, а брюнетка,
И я люблю - немного похудей..."
Она спокойно затушила сигарету,
К нему прижалась, нежно обняла...
В глаза взглянула, привыкая к цвету,
Добавив поцелуями тепла...
Он понял, что она не возражает:
"Наверно, многих знала ты мужчин. -
Добавил, - А твой запах возбуждает!
И гибкая ты, словно пластилин..."
А, уходя, сказал: "Все было мило!
Пусть это будет только тэт-а-тэт!"
Предупредил, сама чтоб не звонила:
"Я сам перезвоню тебе! Привет!"
Она кивнула и рукой смахнула
Пылинки незаметные с плеча.
В глаза его опять на миг взглянула,
И дверь закрыла с помощью ключа...
Он ей послал десяток сообщений,
Но телефон молчал и день, и два, и три...
Он знал уже количество ступеней
В подъезде от крыльца и до двери...
Он дозвонился ей через неделю,
И с дрожью в голосе, спросил: "Ты где была?
И полуслову твоему не верю!
Так как ты развлекалась без меня?"
Она не отвечая, отключилась.
Он приезжал, стучал и вновь звонил...
И как-то дверь в ночи ее открылась,
Где, как щенок, он жалобно скулил...
Она его на кухню пригласила,
И предложила кофе или чай...
И он сказал: "Ты сердце мне разбила!
Ты больше меня, слышишь, не бросай..."
Она вздохнула: "Не ходи без приглашенья!"
А он ответил: "Будь моей женой!"
Она сказала: "Это заблужденье,
Люблю свободу, хорошо одной..."
Он закурил, дрожащими руками,
И холодом сковало все внутри,
И скулы заходили желваками,
И в сердце будто вставили штыри...
Она сказала: "Жизнь менять не собираюсь.
И ничего, и никому я не должна,
И что к тебе на шею не бросаюсь,
И что привыкла быть уже одна..."
А он молчал... А что он мог ответить?
Еще никто ему отпора не давал!
Еще такую женщину - не встретить,
Которая сразила наповал...

Ко мне зашла ты словно на минутку,
В мою судьбу так весело смеясь.
Сыграть хотела злую шутку
Играя чувствами, привыкнуть не боясь.
Не знала ты что это увлечение
Перерастёт в желание любить.
Я не хотел такое же мучение
От расставания снова повторить.
Я не играл, я был с тобою честен,
Но ты хотела голову вскружить.
И новый день мы ждали вместе
Но каждый своего хотел достичь.
Я думал ты поймёшь что я не буду
Тебя так близко к сердцу допускать,
Я знал что скоро всё забуду,
Но ты не прекращала мной играть.
В глаза мои смотрела и играла
Ты просто так привыкла жить,
Тебе привязанности было мало
Хотела чтоб не смог тебя забыть.
И жаркой ночью в сладкие мгновения
Тебя ласкал и целовал тебя,
То время было наслаждением,
Но наслаждением всё же не любя.
Пришло нам время расставаться
Мы оба знали что так будет,
Осталось только попрощаться
Как просто знакомые люди.
Но что случилось, где игрунья
Которую я раньше знал,
Где та весёлая балунья ?
Я сам того не ожидал:
В твоих глазах увидел слёзы!
Я этого не мог предположить,
Я думал просто страсти грёзы
Смогли нам головы вскружить.
Ко мне зашла ты словно на минутку,
В мою судьбу так весело смеясь.
Сыграть хотела злую шутку
Играя чувствами, привыкнуть не боясь.

[Mona Lott]

Про женщин. Почти по ВысоцкомуВалерий Белов
Здесь вам не мужчины, здесь выбор иной,
Подруги по жизни одна за одной
Мелькают как кадры в забытом и старом кино.
И ты в беготне пролетающих дней
Спешишь отыскать ту, что прочих нужней,
Но где взять такую, мужчине понять не дано.
У женщины в мире своя в жизни роль,
Есть группа Виагра, а есть Муми-тролль,
И каждой из них приготовлен особый прикид -
Одни под фанеру мычат не в струю,
Другие блистят, даже что-то поют,
Но нет интереса смотреть, где одни мужики.
Узнать ты желаешь про женщин? Изволь.
Есть женщина фаза, есть женщина ноль,
К таким без резины ты даже и не подходи.
С её энергетикой трудно понять,
Какого разряда здесь следует ждать,
Когда оголённой рукой ты коснёшься груди.
Как маленький мальчик ты с ней не балуй,
Настойчиво пальчик в розетку не суй,
А в шкаф трансформаторный к даме полезешь - убьёт.
Есть женщина Лада, есть Шкода, Газель,
Сударыня, леди и мадмуазель,
Их всех по-французски народ называет бабьё.
Средь дам всех мастей, как в миру попадья,
Есть женщина праздник, что с пивом бадья.
И хочется вскрыть её разом и крикнуть - Налей!
А есть и такая, что с жаром в крови,
Сгорая сама от палящей любви,
Иссушит сильнее, чем даже в степи суховей.
Есть женщина кролик, а есть динозавр,
Какой у неё полыхает пожар
Под кожей чешуйчатой или мохнатой - Бог весть.
И если ты истинный даме френд-бой,
На случай такой свой пожарный брандсбойт
Держи наготове с бабины раскрученный весь.
Есть женщины пропасть, а есть Эверест,
Куда в одиночку не смог ты залесть,
Сорвался с подъёма, внизу от досады запил.
Когда ты мужчина, в сиянии льда
Найдётся вершина хотя бы одна,
Которую ты так и не покорил.
Ты душу не продал, не сделался груб,
А просто покрепче зажав ледоруб,
Конец обрубил ты к возврату, приятель, и тут
Найдётся другой одержимый и псих
И к сердцу красотки, что ты не достиг,
Пройдёт тобой непройденный маршрут.
Но вот ты женился, теперь не зевай
И здесь на везение не уповай,
В быту ненадёжны ни бицепс, ни ум, ни года.
Надейся ты только, что двойню родит
Подруга твоя, и на взятый кредит,
Который супруге вовек без тебя не отдать.
Средь дам есть богини, а есть божий страх,
Есть та, у которой отец олигарх.
Бог тем крокодилом богатым тебя наградил.
Весь мир на ладони, ты счастлив и нем
И лишь немного завидуешь тем,
Чей выбор подруги по жизни ещё впереди.

[Mona Lott]

2
Продумал всё Создатель непременно –
Любовь и смерть, коварство и измены,
И в унисон биение сердец,
И перебои в сердце, наконец.
Мужчину с женщиной столкнул Бог лбами,
Украсив лбы для прочности рогами.
Жить разместил их под единый кров…
Так в мире началась война миров.
Ещё наивные неандертальцы
На жён кричали, растопырив пальцы.
Но падали пещеры поперёк,
В лоб принимая от жены упрёк
Со всем, что оказалось под рукою.
Мужей на хулиганку было трое.
Ей возразить тупые не могли
И, отлежавшись, на охоту шли.
Род вымер бы, когда бы инвектива
Не приоткрыла миру перспективу.
И чем крушить дубиной всех подряд
От действий люди перешли на мат.
Решившая не бить, а зубоскалить
Достойна, чтоб ей памятник поставить
Как первой матерщиннице. (А тут
Я даже знаю, как ее зовут).
Из песенной поры матриархата
Цикады донесли к нам песню мата,
Но пошлые отцы в один момент
Мат стали пользовать как инструмент,
Последний аргумент в семейной ссоре,
Где женщину несёт, как шлюпку в море,
А ейный хлюпик с логикой своей
По жизни хуже сотни якорей.
Но, несмотря на бранных слов излишек,
По лавкам не убавилось детишек.
А дети, говорят, плоды любви…
Французы бы сказали се ля ви.
И если ночью или спозаранку
Услышим мы любимых перебранку –
То милые под лепестками роз
Решают вечный половой вопрос.
Как мужику мозги на место вправить,
Одна любимая решать здесь вправе.
На верный путь наставить мужика
Не дрогнет слабой женщины рука.

[Mona Lott]

На половой вопрос ответа нет Шерше ля фамВалерий Белов
Сражённый женской логикой однажды,
Казалось бы, не вляпается дважды,
Чтобы вступать опять в ненужный спор,
Заранее свой зная приговор.
Выходит так, что вся его харизма
Не более чем порванная клизма…
Достойный человек, а как пижон,
От возмущенья лезет на рожон.
Но если в спорах наш калачик тёртый,
К стене припёртый номером четвёртым,
Вдруг хлопает глазами, как профан -
Ищите женщину, шерше ля фам.
В борьбе миров за истины служенье
Досадные мы терпим пораженья.
Не ведаем, что так устроен свет –
На половой вопрос ответа нет,
Как не ответим мы, на небо глядя:
С какой беды вдруг прохудились хляби?
Что отделить заставило Творца
Начало жизни от её конца?
Отставив монотонное вязанье,
Словил Господь идею созиданья
И за семь дней соткал Творенья холст,
Где каждый штрих понятен был и прост.
Плодились твари и плелись до дому,
Никто на сено не мычал солома,
Во всём сквозила жуткая тоска...
Недоставало главного мазка.
Адамчик, в воду камушки швыряя,
Не помышлял, стервец, побег из рая.
От пресыщения томилась плоть…
Тогда придумал женщину Господь.
Творец себе поставил три задачи:
- Заставить мужика козлом ишачить;
- Впредь жить не созерцаньем, а трудом;
- Предотвратить Гоморру и Содом.
Пусть человек в любом из поколений
Не изнывает в праздности и лени,
Не тунеядствует в раю бомжом,
Потягивая «Пепси» и «Боржом».
Пусть день и ночь стремится к совершенству,
Как к высшему для грешного блаженству…
А совершенство – рядом под рукой
Ему дарует радость и покой.
Лишь для неё с особою охотой
Готов пахать он до седьмого пота...
А лодыря, что сиднем на печи,
До умопомрачения лечить.
Как вылечить? Здесь способов в избытке:
Забрать детей, упаковать пожитки,
И целый спектр других - от бития
До самого обычного нытья.
Да, заварил Создатель заварушку,
Нашёл себе помощницу-подружку,
Дал ей карт-бланш от нашего ребра
И пожелал ни пуха, ни пера.
Не медля женщина взялась за дело,
Лишь получила право беспредела.
Французы быстро подвели итог:
Что хочет женщина – то хочет Бог.
Французы – они ж сплошь вольтерианцы,
Суть – вольнодумцы, прелюбодеянцы.
Но согласится даже атеист
С тем, что Всевышний явно феминист.
Натурщицу писал большой художник,
А не любитель потаскать треножник,
Дурмана завораживать умы
У женской наготы Он взял взаймы.

[Mona Lott]

Ну, почему я, мама, не француз?Валерий Белов
Во Франции прекрасные манеры,
И если бронхи начали басить,
То старому с бронхитом кавалеру
Жабо рекомендовано носить.
Корсет ослабший позвоночник стянет,
Придаст изящества резная трость,
Шампанским пенным прошипит в стакане
Цветных таблеток брошенная горсть.
Гранд-Опера, задёрнуты кулисы,
Купание в фонтане, как в бреду
Банкет и в завершенье две актрисы
Тебя пописать пьяного ведут.
Я не француз, а все равно болею,
Манер прекрасных мне не страшен груз
И если не найду жабо на шею,
Я грязным полотенцем обойдусь.
Чтоб править позвоночник, в койке доски
Мне заменяют двух прекрасных дам.
Актрисы, сцена и её подмостки,
Похоже, мне уже не по годам.
Как старая подкошенная свая,
Лежу один вдали от праздных муз
И в глубине души переживаю:
Ну, почему я, мама, не француз?